Что я в центре пристального внимания правоохранительных органов, не оставалось никаких сомнений, особенно после посещения одного из следственных изоляторов. Когда я заполнил несколько листочков для вызова своих клиентов, один из сотрудников следственного изолятора отвел меня в сторону и шепнул на ухо, что приходили оперативники из уголовного розыска.
Они очень внимательно изучали все мои карточки вызова клиентов: к кому хожу, когда, сколько времени провожу с ними на беседах и так далее. Особенно интересовались моей клиентурой из числа курганской группировки. Оперативники подробно расспрашивали и о том, как мои клиенты могут общаться между собой, в каких камерах они сидят, и так далее. Еще одно доказательство, что правоохранительными органами прежде всего разрабатывалась курганская группировка.
За моей машиной вновь стали вести наблюдение. «Семерка» и «восьмерка» неотступно следовали за мной. Даже когда они поняли, что я засек за собой «хвост», то все равно не думали ретироваться.
Вновь стали прослушиваться мои телефонные разговоры. Мои знакомые из правоохранительных органов, спецы по техническим средствам связи, не раз мне об этом говорили.
Никак я не мог понять цель столь пристального внимания к моей персоне. Вероятно, оперативники рассчитывали, что рано или поздно либо я выйду на курганских, либо они выйдут на меня, и это будет очень им на руку. Но все карты вдруг спутал… «Московский комсомолец».
В популярной газете вышла большая статья с моей фотографией. Авторы информировали, что известный адвокат Солоника работает сейчас с курганскими. Он провел несколько удачных дел, добился определенных успехов, и был у него и обыск, и допрос и так далее. Иными словами, статья фактически легализовала меня как официального адвоката курганской группировки. Какую цель преследовали авторы статьи и с чьей подачи она была написана, откуда взята информация – все это для меня осталось загадкой. Конечно, в статье ничего плохого против меня не было. Наоборот, мои успехи в какой-то мере даже преувеличили. Но было и не безопасно заявление о том, что я адвокат курганской группировки: у нее в криминальной Москве было много врагов. Хотя не раз приходится напоминать, что адвокат вне криминальной политики, которую проводят те или иные группировки.
Лидеры курганской группировки, прочитав статью, вероятно, поняли, что я засвечен, и полностью прекратили со мной контакты. На их судьбу повлияло еще одно событие. 23 января 1997 года около 17.30, буквально в ста пятидесяти метрах от Петровки, 38 автоматной очередью был расстрелян находящийся в своем «БМВ-750» Василий Наумов (Наум), генеральный директор ТОО «Миранда», один из крупнейших авторитетов коптевской группировки. Каким-то образом и сыщики, и коптевские узнали, что это дело рук курганских. После этого их судьба была предрешена. Мощный взрыв на улице Твардовского и убийство Наумова около Петровки, 38 переполнили чашу терпения правоохранительных органов. Курганская группировка вышла, если можно так сказать, из лимита своей деятельности. Ее обвиняли в убийстве сорока воров в законе, авторитетов и боевиков.
В срочном порядке по указанию Виктора Черномырдина в МВД, точнее, в Главном управлении по борьбе с организованной преступностью под личным контролем министра внутренних дел Анатолия Куликова и прокурора Москвы Герасимова был создан штаб по ликвидации курганской группировки. В него вошел большой отряд сыщиков, оперативников. В задержании принимали участие ОМОН, МУР, ФСБ, спецотряд «Альфа». С января 1997 года развернулась широкомасштабная операция против курганской группировки. В ее ликвидации участвовали не только спецслужбы, но и братва других группировок. Причем не только их враги, но и недавние союзники: ореховские, солнцевские, коптевские, которые по итогам собственных расследований имели твердые доказательства расправы курганских со своими авторитетами. Так, коптевская бригада установила слежку за машиной Олега Нелюбина и, прослушав с помощью сканирующего устройства телефонный разговор, выявила его причастность к убийству Наума.
За полтора-два месяца было арестовано около двадцати активных боевиков курганской группировки. У всех были найдены либо оружие, либо наркотики.
Впоследствии я через своих знакомых стал интересоваться, как же все-таки удалось отследить одну из самых неуловимых группировок в Москве. Оказалось, что очень банально и без особых усилий. Осенью 1996 года, еще до убийства Наума, в Москву прибыла любовница одного из боевиков. Вскоре милиция ее задержала и после личного обыска обнаружила у нее записную книжку с номерами всех мобильных телефонов курганской бригады. Сыщики получили в свои руки важный козырь. С помощью спецслужбы было установлено прослушивание всех телефонных разговоров курганской бригады, а специальные установки-локаторы выявили места их нахождения.
Брали практически каждые два – три дня, причем брали после проведения наблюдения. Одних боевиков взяли, следя за их машиной. Они ехали, ничего не подозревая, когда за ними пристроилась машина ГАИ и последовал приказ остановиться. Подрулив к обочине, ребята вышли из машины и стали объясняться с гаишниками, как вдруг рядом притормозила другая машина, из которой выскочили оперативники и бойцы СОБРа в камуфляжной форме. Боевиков моментально схватили, положили на землю. В машине у них нашли оружие.
Еще двух бойцов задержали в кафе, в районе «Сокола», когда те зашли поужинать. Ворвавшиеся в кафе бойцы СОБРа скрутили их.
Все боевики курганской группировки были арестованы, а лидеры поспешили выехать за границу. Их объявили в федеральном розыске, а впоследствии и в розыске по линии Интерпола.
Вскоре в Голландии арестовали одного из курганских лидеров Олега Нелюбина. Через некоторое время был задержан и депортирован в Россию и Витя Курганский. Всех их поместили в следственные изоляторы. Некоторых отправили в спецблок, где ранее сидел Солоник.
В сентябре, спустя месяца четыре после депортации Олега Нелюбина в Россию, я случайно встретил его в «Матросской тишине», когда выходил в коридор, чтобы позвонить от дежурного СИЗО. Его вели к адвокату. Олега защищали два адвоката-женщины, причем одна из них была известна своей работой с крупным измайловским авторитетом. Олег сразу меня узнал и приветливо кивнул, как бы намекая зайти в кабинет поговорить. Воспользовавшись знакомством с его адвокатом, я заглянул к ним.
После ареста Олег Нелюбин выглядел слишком затравленным и поникшим, но старался держаться бодро. Он был задержан вместе с его товарищем Тернопольским в амстердамской гостинице, которую они не успели покинуть. Их обвиняли в причастности к убийству рижского уголовного авторитета Виктора Баулиса (Энимала), но не сумели этого доказать. Тогда голландцы сообщили о них в Россию, и около месяца обе стороны обсуждали процедуру его выдачи. Поскольку у Тернопольского был паспорт греческого гражданина, то его выдворили в Грецию. Нелюбина же в аэропорту Шереметьево встречал спецотряд, который под усиленной охраной доставил его на Петровку. Ему предъявили обвинение в руководстве бандитским формированием и участии в качестве заказчика в нескольких громких убийствах.
Во время нашей короткой беседы я понял, что Олег надеялся скоро выйти, рассчитывая на высокое покровительство. Я понимал, что он имел в виду: тогда по Москве ходили слухи, что курганскую группировку курируют и опекают два бывших генерала КГБ, связанные с легендарной «Белой стрелой», секретной организацией, уничтожающей уголовных авторитетов. Олег предложил участвовать в его защите, но я сразу отказался, сославшись на большую занятость, но пообещав ему свое участие ближе к судебному процессу.
Защищать курганских было тогда слишком опасно. Еще летом из автомата застрелили адвоката Дмитрия Малышевского, который подозревался в убийстве крупного авторитета. Меня настоятельно отговаривали от участия в защите курганских не только в правоохранительных органах, но и авторитетная клиентура.
Олега Нелюбина неожиданно из спецблока СИЗО-4 перевели в общую камеру «Матросской тишины». Недалеко от его камеры сидел Павел Зелянин. Спустя несколько месяцев после нашей встречи я узнал, что утром 16 января 1998 года Олега Нелюбина нашли в камере лежащим мертвым на полу. Судмедэкспертиза установила, что смерть наступила от нескольких черепно-мозговых травм. Говорят, что его забили ногами сокамерники. Причины ссоры неизвестны, но смерть его сразу взял на себя В. Лесцов, ожидающий приговора за несколько убийств. Но одному человеку не так-то легко было бы расправиться с Олегом, мастером спорта по борьбе. А незадолго до гибели на него пытались совершить покушение в бане следственного изолятора.
На следующий день, в воскресенье, в своей камере скончался Павел Зелянин. Хотя в последнее время он жаловался на сердце и хотя смертные случаи и убийства в стенах СИЗО не редкость, но все же это было странное совпадение и невольно наводило на мысль и о мести «кровников», и о ликвидации ненужного свидетеля…
По просьбе вдов покойных, я вместе с ними поехал в СИЗО, чтобы получить тела. Я увидел жуткую картину: иссиня-черное лицо Олега было неузнаваемо. На лице Зелянина следы насильственного воздействия отсутствовали. На следующий день женщины перевезли тела в родные города Курган и Архангельск.
Оставшихся в живых курганских бойцов осудили по различным статьям. Основную часть обвиняют в участии в бандитизме.
Самая нашумевшая и кровавая группировка, действовавшая в Москве в 1993—1997 годах, уходит в небытие.
Прослушать Аудио Курс (МР-3)
|