Право и политика тесно связаны между собой. И эта аксиома касается не только той стороны, где право становится выразителем воли той или иной группы (элиты), стоящей у политической и «экономической» власти.

Она касается той стороны вопроса, где речь идёт о формировании гражданского общества, которое само по себе является показателем демократичности той системы, в которой мы живём.

Высокоразвитая адвокатура является одним из столпов гражданского общества – это тоже аксиома. Одним из столпов этого гражданского общества является ещё одно явление. Это явление называется общественная политическая организация. Такой организацией может выступать партия, движение, объединение. Форматов много, но смысл один – выражение политического мнения той или иной группы людей.

Политическая организация может по-разному выражать свои политические интересы: через избирательные процессы, например. Но не только. Проведение митингов, шествий и иных мероприятий – это тоже законный способ выражения политических интересов. Повторяю – законный. Он регламентирован Конституцией Российской Федерации (ст. 31), международно-правовыми актами и рядом других источников.

Несмотря на наличие этой статьи в Конституции, право это регулярно нарушается правоохранительными органами, в особенности в рамках акций протестов, проводимых оппозиционными организациями. Например, препятствование проведению той или иной согласованной (законной) акции протеста.

И здесь нельзя не вспомнить о тесной связи двух элементов гражданского общества: адвокатуры и политических организаций. Зачастую, даже законные акции протеста приводят к арестам, и, как следствие – к административному или уголовному производству. И здесь возникает симбиоз: адвокаты становятся защитниками политических активистов. Адвокаты и политактивисты – на одной стороне, а государственная власть –в лице суда и правоохранительных органов – на другой.

Попробуем проанализировать с точки зрения права такое явление как «свобода собраний в России». Эта статья-размышление, она ни к чему не обязывает, со мной можно согласиться, можно не согласиться, я буду рада комментариям, возражениям и другой реакции: это ведь актуальные темы, мы как граждане, как субъекты правоотношений имеем право говорить, что думаем. Хотя, в последнее время, возникает сомнение…Попытаемся разобраться.

Нарушение политических прав человека — очень частое явление в ходе взаимодействия гражданского общества и государства – в частности России. Я не берусь сейчас рассуждать на тему гражданского общества других стран, хотя это тоже интересно и актуально – с точки зрения сравнительного анализа и практики. Возможно. Я когда-нибудь напишу об этом.

Но порассуждаем о России.

Несомненно, это с такими процессами – процессами нарушения политических прав — связана политическая воля. Здесь есть логика, причем гуманная логика. И государство наше понять можно.

Оно ведь понятно: в мире происходят перевороты, за которыми следует кровопролитие, варварство и дикость. Яркий и близкий пример – Украина. Или другой пример – Сирия. Много примеров можно привести таких акций протеста, которые приводили к государственным переворотам, и власть в Российской Федерации опасается аналогичных ситуаций. Это понять можно.

Но разница в том, что в случае с Украиной или Сирией протест был стихийным – то есть, эмоциональным и он не подразумевал изначально какой-либо организованности. Только спустя время после начала стихийных митингов – что в Сирии, что на Украине — горячие головы протестующих, которые были подпитаны эмоциями и желанием перемен (когда нет организованности, стихийные акции часто перерастают в беспорядки, которыми потом пользуются провокаторы и заинтересованные в политических переворотах кланы), — оказались во власти политтехнологов и умелых манипуляторов и агитаторов. Это проработанная схема: использования стихийных акций протеста в интересах той или иной группировки, претендующей на власть (причем, незаконным путём).

Однако отличие организованной акции протеста – в рамках закона – состоит в том, что она именно мирная, именно направленная на выражения мнения, на реализацию свободы слова, на выражение политического плюрализма в обществе. И такая акция протеста находится под контролем государства.

И люди, которые туда идут – чётко понимают свой правовой статус.

Многочисленные митинги и пикеты профсоюзников, политических партий – зачастую не проводятся из-за препятствия сотрудниками полиции. Вот – совсем недавний пример.

Активисты партии КПРФ 15 декабря 2015 г. собрались на Тверской площади в Москве на митинг против введения платных парковок. Казалось бы – эта проблема всех волнует, нововведение действительно сложно назвать конституционным. И акция протеста сама по себе законна – проходила в форме встречи с депутатами Госдумы (такое мероприятие не надо согласовывать в администрации). Собралось около 500 человек.

Но в ее ходе сотрудники полиции стали внезапно говорить митингующим «уходите» и жестко разгонять активистов – один из депутатов получил сильную травму. Закончилось всё арестом 10 активистов, в числе которых были и депутаты, и помощники.

И вопрос: где грань между заботой о безопасности государства и демократическим явлением под названием «право на собрания»?

Я понимаю, в Российской Федерации тоже были такие акции протеста, которые могли стать подобием киевского «Майдана». Например, Болотная площадь.

Хотя демонстрация на Болотной Площади в 2012 г. была согласована. Она была согласована – люди хотели провести митинг. Однако полиция не пустила демонстрантов на митинг. Просто и без объяснений. После этого начались провокации и драка с ОМОНом.

В результате, были пострадавшие – как полицейские – так и участники акции. И потом последовали процессы, и, конечно, это всё окончилось посадками наиболее активных «борцов» с полицией.

Вот такое превращение легальной акции протеста (организованную) в стихийную бойню с полицией – как раз и может стать проводником к беспорядкам и хаосу. Ведь толпа – это страшная сила, а сделать из сознательной аудитории толпу – да это на раз два. Зачем, спрашивается, провоцировать такие вот вещи? Когда можно дать народу спокойно выговориться и дать разойтись. Вот если бы началось — как на Майдане, когда националисты начали кидать коктейли молотова в «Беркут» — тогда ещё понятно, тогда реакция полиции была бы безоговорочно права.

Но в случае превращения мирной демонстрации на Болотной в драку с полицией — кто виноват в той драке на Болотной площади? С логической точки зрения. Провокаторы? Полиция, которая не пустила митингующих на мероприятие (на законное мероприятие)? Где вот эта законная грань между легальным и нелегальным?

А ведь это тоже проявление связи между политикой и правом. Поэтому адвокатам, занимающимися уголовными политическими процессами приходится тяжело: регулятором отношений выступает не только закон, но и политическая воля (такой странный зверь).

Такие вот ситуации очень распространены в сфере отношений гражданского общества и государства.

Казалось бы, причём здесь связь с адвокатурой? Сейчас я к этому вопросу перейду, но для начала закончу мысль, касающуюся истории с Болотной площадью.

Эту статью я пишу от своего лица, поскольку я занимаюсь правовыми и политологическими исследованиями в рамках деятельности политических организаций (помимо интереса заниматься адвокатской деятельностью в перспективе, хотя вовсе не планирую заниматься политическими делами в перспективе). И прежде всего, должна сказать, что я не являюсь сторонником какой-либо политической организации в России: мне они все не нравятся. Мне нравятся отдельные умные представители политического актива – например, Юрий Болдырев или Анатолий Локоть. Интересно слушать тех, кто действительно может представить грамотный анализ тех или иных явлений.

Но изучив подноготную всех политических организаций (и зарегистрированных партий, и незарегистрированных), — я поняла, что в России сейчас нет такой организации, которая соответствовала бы моим убеждениям.

Я не являюсь сторонником Навального или оранжевой оппозиции, но я не являюсь сторонником и тех партий, которые представлены в парламенте. Я признаю политический плюрализм: это необходимость для демократического государства. И я против экстремистских партий – это однозначно, для меня неприемлем национализм, клерикализм, разные дискриминационно настроенные политические группы – на мой взгляд, они своей деятельностью нарушают элементарные права и свободы человека: устраивают теракты, убивают правозащитников.

Например, как активисты БОРН убили известного адвоката Станислава Маркелова – за его взгляды и за его деятельность, между прочим. А он сам был в числе антифашистов, социалист по взглядам, активист. Он был очень грамотным специалистом. По воспоминаниям очевидцев, судьи начинали нервничать только при одном присутствии на заседании (даже не будучи защитником) – например, в нашумевшем деле журналиста Сергея Рожкова (в Краснодаре), которое стоит каждому студенту-юристу изучить – это будет полезно.

Настолько у этого адвоката – у Станислава Маркелова — был силён авторитет, потому что в вопросах уголовных политических дел (а это сложнейшая категория дел) действительно он был очень грамотным специалистом, этому есть масса доказательств. Я думаю, что любому начинающему юристу следует познакомиться с той судебной практикой – это будет очень полезно – и в плане изучения опыта специалистов, и в плане общего развития. Можно не соглашаться с его взглядами, но с правовой точки зрения, это просто уникальная судебная практика.

Так вот, вернёмся к соотношению институтов гражданского общества – адвокатуры и политических организаций в рамках реализации свободы собраний.

Приведённые примеры взаимодействия политических активистов и государства, когда нарушается 31 статья Конституции Российской Федерации и ФЗ № 54 «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», свидетельствуют о том, что в регулировании политических прав человека участвует не только право (как особый регулятор отношений). Мы все из теории государства и права знаем, что основные регуляторы общественных отношений – это право, мораль, обычаи (не путать с правовым обычаем) и религия. Есть и другие, но эти перечисленные – основные.

Но в вопросах реализации политического права на собрания – ни один из перечисленных регуляторов в полной мере не оказывает влияния. Даже право.

Эта проблема касается напрямую и адвокатов – потому что они выступают защитниками лиц, которых арестовывают в ходе легальных акций протеста, и часто проигрывают: и людей – активистов сажают или штрафуют.

И в этом случае право не является главным регулятором общественных отношений – регулятором здесь выступает политическая воля государства в лице судьи. Это часто не правовое решение, а сугубо политическое.

Получаются аннулированы как права политических активистов, так и права адвокатов. И получается, демократия есть в Конституции РФ, но на практике ее нет?

Я сейчас не вдаюсь в оценки конкретных случаев, хотя, на примере конкретных дел, конечно, интересно было бы исследовать этот вопрос, но для этого надо систематизировать, мониторить и потратить времени достаточно много – но для судебной практики это было бы полезной работой.

Я сейчас пытаюсь рассуждать на тему соотношения представленных двух институтов гражданского общества и государства. Ведь в Конституции РФ 1993 г. ясно написано: «источником власти является многонациональный народ», а свобода собраний – это проявление такой власти.

Это законно, это легально. Но по какой-то причине даже легальные акции протеста (мирные) зачастую выливаются в столкновения с полицией – и потом в затяжные судебные процессы, в которых адвокаты редко добиваются действительно правового решения.

Это может быть опасной тенденцией как для гражданского общества, так и для государства, потому что они могут спровоцировать неконтролируемую стихию, которая может в будущем привести к серьёзным проблемам – это закономерность, которая подтверждена рядом учёных, к мнению которых государственным деятелям все-таки стоит прислушиваться.

Элина Гарева

Как не стать легкой добычей оперов, следователей, прокуроров и судей