Представление о профессиональном долге и этике Адвоката

(Начало здесь)

С представлениями о сути профессии адвоката – защите от несправедливого суда или посредничестве между судом и гражданином – напрямую связаны представления о круге его потенциальных клиентов. Однозначного мнения по этому поводу среди участников массового опроса и дискуссионных фокус-групп нет. Одни считают, что людям, обвиняемым в совершении тяжких преступлений, адвокат не положен, и что адвокат должен отказаться от защиты человека, если его вина очевидна. Другие считают, что адвокат обязан защищать любого обвиняемого, вне зависимости от собственного мнения о его виновности или невиновности (более того – что на подобное мнение адвокат не имеет права).

В массовом опросе мнения распределились следующим образом.69% опрошенных склонны думать, что адвокат должен быть предоставлен любому находящемуся под следствием человеку, независимо от того, в каком преступлении его обвиняют; 18% считают, что бывают случаи, когда подследственному не следует предоставлять адвоката. О том, что адвокат должен браться за защиту любого обвиняемого, вне зависимости от собственного мнения о справедливости обвинения, говорят 51% респондентов, доля сторонников альтернативной точки зрения – адвокату следует защищать только тех, кого он считает несправедливо обвиненными, – 24%. При этом 64% опрошенных не осуждают тех адвокатов, которые, считая обвинение справедливым, все равно берутся защищать подсудимого, 20% – осуждают.

Обратим внимание на любопытную деталь: заметная доля участников опроса (а именно 14%) убеждены, что предоставлять человеку адвоката нужно вне зависимости от инкриминируемого ему правонарушения, но при этом настаивают на том, что адвокат должен защищать только тех, в чьей невиновности уверен. Можно предположить, что это как раз те респонденты, кто возлагает на адвокатов часть функций суда и считает их прямой обязанностью разобраться, справедливо ли предъявленное обвинение.

Рассмотрим подробнее стоящие за приведенными распределениями ответов соображения и мотивы и начнем с того, в каких случаях, по мнению респондентов, адвоката человеку предоставлять не следует. Как свидетельствуют ответы на соответствующий открытый вопрос, участники массового опроса под таковыми случаями подразумевают либо обвинения в совершении особо тяжких преступлений (убийство, изнасилование, участие в террористической акции и т. д. – по-видимому, здесь виновность человека считается как бы не требующей доказательств), либо ситуации, когда «вина очевидна», преступник пойман с поличным.

«Для серийных маньяков, террористов»; «извергам, которые убивают или издеваются ни за что над невинными людьми, адвокатов не следует предоставлять»; «за обвинение в очень жестоком преступлении»; «детей насилуют, убивают – их надо судить сразу, без суда и следствия»; «какое-нибудь сверхзлодеяние, какому-нибудь отморозку»; «как Чикатило – им не нужно предоставлять адвоката» (открытый вопрос; 13%).

«В том случае, если абсолютно доказуемо, что это, например, убийца, нечего тратить деньги напрасно»; «если его на месте преступления взяли»; «когда убийство совершено именно этим человеком»; «зашел и убил ребенка, и это доказано свидетелями»; «если человек однозначно виновен» (открытый вопрос; 2%).

Подобная точка зрения была озвучена и некоторыми участниками фокус-групп.

«Те маньяки, которые детей, женщин, стариков просто убивают ради жилья, те, кто распространяет наркотики, им – однозначно никаких адвокатов. Рецидивисты какие-то особо опасные. Я считаю, что им не нужны адвокаты. Им просто нельзя давать адвокатов. Без суда и следствия к стенке, и все» (ДФГ, Новосибирск).

«Нет, ну, если человека застали на месте преступления конкретно, доказывать не нужно ничего, – зачем ему адвокат?» (ДФГ, Новосибирск).

Как видим, здесь не принимаются в расчет соображения о презумпции невиновности и о том, что в самом тяжком преступлении могут обвинить по наговору или по ошибке; не играют роли и доводы о существовании возможных смягчающих обстоятельств и о необходимости разных взглядов на ситуацию для адекватной ее оценки. Респондентам, придерживающимся такой позиции, представляется, что еще до суда возможно абсолютно однозначно установить виновность или невиновность человека, – и невиновным адвоката предоставить, а виновным в праве на него отказать. Такая трактовка правосудия отличается не только односторонним морализмом, но и жесткой репрессивностью – преступников нужно не судить, а карать.

1-я участница: Абсолютно согласна. <…> Если вина доказана, и в зависимости от совершенного преступления.

2-й участник: А кем доказана?

3-я участница: Так в том-то и дело, что без адвоката это не получится.

1-я участница: Вот именно адвокат на суде, я имею в виду.

3-я участница: Так а суд-то и устанавливает виновность.

1-я участница: Пусть сразу выносит приговор» (ДФГ, Новосибирск).

«Участник: Пожалуйста, Чикатило – 56 убийств, какой может быть ему адвокат?

Модератор: Пока ловили Чикатило, до того как вышли на него, арестовали много других людей. Кого-то арестовали просто, кто-то просто сидел какое-то время, потом был отпущен, кто-то покончил самоубийством, потому что думали, что это он – насильник и убийца.

Участник: Но это же дело следствия, а не адвоката» (ДФГ, Москва).

«Участница: Это несправедливо. Ну, потому что, допустим, обсуждаем Чикатило – то он должен сидеть. Он [адвокат] должен как бы вот именно такого человека не защищать. Ну, я не знаю, понимаете, если бы это Чикатило, который, извините меня, погубил 56 человек, – за что его защищать? Модератор: А если опять же на месте, опять же не дай бог, тот, кого взяли вместо Чикатило, оказался ваш близкий человек? Вы знаете, что он ничего не делал, а…

Участница: Ну вот для этого человека должен быть адвокат, но не для Чикатило» (ДФГ, Москва).

Позиция, согласно которой совершившим особо тяжкие преступления адвокат не положен, подразумевает: единственная задача и обязанность адвоката – выгораживать подсудимого, убеждать суд в его невиновности, в определенном смысле вступая с судом в конфронтацию. Тот факт, что участие адвоката (наряду с прокурором) необходимо судье для выяснения обстоятельств дела, квалификации преступления, определения адекватной меры наказания, респонденты, придерживающиеся этой позиции, по всей видимости, не учитывают.

Те участники фокус-групп, кто не был согласен с вышеизложенной точкой зрения и настаивал на том, что предоставлять адвоката надо вне зависимости от характера преступления, мотивировали свое мнение как раз тем, что человека могут оговорить; что адвокат поможет объяснить ситуацию, толкнувшую на преступление; что он необходим для контроля за соблюдением прав подсудимого; наконец, что право на защиту – конституционное право каждого гражданина. Некоторые подчеркивали, что какой бы очевидной ни казалась виновность человека, установить ее можно только в результате детального разбирательства.

«Кто сказал, что он погубил? Показания уже сейчас меняются, многие отказываются. Вчера видели и помнили, что он, сегодня – уже нет, не знают, показалось, может быть, и не было его в школе» (ДФГ, Москва).

И еще одно соображение, высказанное сторонниками мнения о необходимости предоставлять адвоката любому подсудимому: это нужно «на всякий случай», так как провести четкую границу между достойными и недостойными защиты невозможно.

«А потом еще лучше на всякий случай, чтобы во всех делах были адвокаты, потому что если мы решим, что хотя бы когда-нибудь адвокат не нужен, то мы потом не сможем выбрать, когда он нужен, а когда не нужен. И уже из-за этого начнутся, так сказать, коррупция, взятки и все такое, уже пойдет борьба на этом уровне» (ДФГ, Москва).

В ходе дальнейшего обсуждения темы на фокус-группах эти же респонденты говорили, что адвокат необходим для нормального функционирования судебного процесса, и, судя по их высказываниям, отводили ему чисто техническую роль – роль противовеса обвинению (которое может быть и зачастую бывает необъективным).

«Модератор: Как вам кажется, система дебатов между обвинителем и адвокатом скорее помогает или мешает судье вынести справедливый приговор?

1-я участница: В некотором смысле помогает. Прокурор обвиняет, адвокат ищет причину, почему это произошло, как это произошло, и находит свои аргументы.

2-й участник: Помогает, потому что не может быть безгрешной ни одна сторона. Либо прокуратура где-то сроки поджала, выдала обвинительное заключение – прореха на прорехе.

3-й участник: Два мнения при наличии улик, подтверждающих это… может, обычный человек просто, который оступился. Есть человек – озлобился или крыша поехала, но нельзя же сказать, что это объективно.

4-я участница: Конечно, помогает: адвокат говорит свое, прокурор – свое.

5-я участница: Именно в этом споре и рождается истина – детали различные, тонкости…

3-й участник: Судья – на законодательных актах, прокурор – профессионал с документами, со своими комментариями, адвокат – со своими. Судье все это знать не надо. Это помогает освоиться, он просмотрит, это осваивается с этих дебатов. Он, конечно, знакомится с делом, но обычно это составляется кратко» (ДФГ, Самара).

Более того, некоторые утверждали, что по «правилам игры» и адвокат, и прокурор просто обязаны быть необъективны – дескать, у каждого своя работа, своя задача.

«Его [адвоката] задача – это сделать так, чтобы этому человеку дали как можно меньше. Это же игра добра и зла, черное и белое, в данном случае он выступает белым. <…> Эти люди – они основываются на законе, но делают некое шоу, вот и все. То есть у одного задача в этом шоу – замочить, у другого – оправдать» (ДФГ, Москва).

Что касается участников массового опроса, то среди них большинство считают, что дебаты между обвинителем и адвокатом помогают, а не мешают судье вынести справедливый приговор (60% против 18%). Большинство опрошенных (65%) склонны также думать, что адвокат должен не только защищать интересы своего клиента, но и заботиться об объективном рассмотрении дела. Впрочем, доля тех, кто утверждает, что дело адвоката – исключительно защита интересов клиента и что заботиться об объективности он не обязан, также не столь уж мала – 22%.

Вовк Е.

https://socreal.fom.ru

Продолжение темы здесь

Как не стать легкой добычей оперов, следователей, прокуроров и судей