Я, Заровнятных Елена Николаевна, подсудимая по уголовному делу в производстве судьи Злыгостева Тюменского областного суда, обвиняюсь в «оскорблении» и «клевете» против судьи Тюменского облсуда Александра Кликушина. Считаю, что выдвинутое против меня судьей обвинение представляет намного больший общественный интерес, чем традиционное освещение в СМИ и придание гласности преступных действий и бездействий судей, прокуроров и иных должностных лиц органов государственной власти.

Подобные моему уголовные дела наглядно демонстрируют истинное состояние свободы слова в России по ключевым её проблемам, позволяют четко видеть, что в сегодняшней России есть такие проблемы, по которым государственной властью в отношении граждан с помощью статей 297 и 298 УК РФ бережно хранятся старые советские традиции: НЕ СМЕТЬ СВОЕ СУЖДЕНИЕ ИМЕТЬ!

Применение к гражданам, выражающим свои мнения и гражданскую позицию, уголовного преследования и психиатрических репрессий.

Традиционно статьи 297 и 298 УК РФ применяются к журналистам — публичным выразителям мнений и убеждений общества. Но все чаще обвинения в «клевете» и «оскорблениях» судей, прокуроров, следователей (иных правоохранительных чиновников) выдвигаются к гражданам, которые пытаются в судах и прокуратурах активно отстаивать права, свободы и законные интересы своих сограждан, доверителей. Это правозащитники.

21.01.2003 г. я, как представитель истца по доверенности, была допущена к участию в рассмотрении гражданского дела в Центральном районном суде г. Тюмени, одним из ответчиков по которому была администрация города Тюмени. Председательствовал при рассмотрении дела судья Александр Кликушин, ныне и судья Тюменского облсуда, и претендент на должность председателя облсуда.

Реализуя свое процессуальное право на заявление отводов и, добросовестно исполняя свои процессуальные обязанности, я стала оглашать заявление об отводе Кликушина в связи с тем, что имеются «обстоятельства, вызывающие сомнения в объективности и беспристрастности судьи». При этом я обосновала своё недоверие судье:

— во-первых, моим заявлением в прокуратуру двухгодичной давности о возбуждении уголовного дела в отношении Кликушина, так как он, по моему мнению, совершил ряд должностных преступлений при отправлении правосудия в моем гражданском деле(прокурор по этому заявлению не вынес законодательно обязательного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Кликушина);

— во-вторых, новым сообщением о совершении судьей Кликушиным дополнительных должностных преступлений.

Кстати, статья 141 ч. 4 УПК РФ предоставляет участникам и гражданского и уголовного судопроизводства право сообщать суду о совершенных или готовящихся преступлениях (неважно, кем совершенных).

Однако судья Кликушин, не процессуальным порядком изъял из материалов дела все приложенные к моему отводу письменные доказательства его преступлений, и, тем самым, совершил очередное должностное преступление. Затем Кликушин запретил мне дальше оглашать отвод и потребовал, чтобы я покинула зал судебного заседания, так как я, якобы, нарушила порядок в зале суда сообщением о преступлениях Кликушина. Потом, уже без меня, назвавшись «Беспристрастным и Объективным Судом», судья вынес определение об отказе в удовлетворении заявленного ему отвода.

Так Кликушин лишил меня возможности:

а) реализовать мои процессуальные права (в т.ч. на заявление отвода, на выражение моего мнения, на защиту своих и моего доверителя прав и свобод всеми способами, незапрещенными законом);

б) добросовестно исполнять мои обязанности участника судопроизводства (по ст. 35 ч. 2 ГПК РФ).

Уже через неделю после этого судебного разбирательства судья подал в прокуратуру заявление с требованием возбудить в отношении меня уголовное дело по статьям 297 и 298 УК РФ («оскорбление» и «клевета» при отправлении правосудия). Но таким заявлением Кликушин доказал, что отправлял правосудие, чувствуя себя оскорбленным и оклеветанным, то есть необъективным и пристрастным. Значит, при отправлении правосудия руководствовался негативными чувствами ко мне, как к участнику процесса. А ведь я, заявляя отвод и сообщая судье о совершенных им преступлениях, лишь реализовала свои процессуальные права в интересах моего доверителя и законного, беспристрастного правосудия.

Информация к размышлению: Очевидно, судье надо было пособить мэру Тюмени и вынести судебное решение, которым только и можно узаконить грабительский отъемдорогостоящего земельного участка в центре города, принадлежащего истцу

— моему доверителю:

— на котором с давних времен построен дом, приобретенный моим доверителем еще «в годы свирепствования» Советской власти;

— за который исправно из года в год мой доверитель платил установленный законом земельный налог;

— за якобы не уборку которого неоднократно противоправно пыталась администрация города привлечь к административной ответственности моего доверителя;

— который мэрия за спиной собственника — моего доверителя уже давно продала коммерческой организации для строительства «элитного жилого комплекса».

Дальше события развивались по известному сценарию полного умышленного игнорирования коррумпированным судебно-прокурорским сообществом г. Тюмени статьи 19 Конституции РФ — о равенстве всех перед судом и законом независимо от должностного и имущественного положения, поэтому

а) по моим сообщениям о должностных преступлениях отводимого судьи никаких проверок в соответствии с требованиями действующего законодательства (естественно для прокуратуры) никто проводить не собирался, выносить постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, тем более;

б) по заявлению судьи прокуратурой ЦАТО г. Тюмени 7.02.2003 г. в отношении меня было возбуждено уголовное дело по статьям 297, 298 УК РФ. (Примечательно, что заказ на возбуждение уголовного дела в отношении меня был поручен следователю А.М. Соколову — зятю заместителя председателя Тюменского областного суда М.И. Гришина и сыну судьи этого суда В.В. Соколовой. Считаю, что только благодаря её участию в кассационном рассмотрении моего иска к Главному управлению Центрального банка РФ по Тюменской области, при её личной прямой заинтересованности в 2000 г. вступило в силу вынесенное на основе подложных, сфальсифицированных доказательств, а потому незаконное, решение неполномочного Центрального районного суда о том, что моя деятельность в должности инженера 1-ой категории отдела по защите государственной тайны ГУ ЦБ РФ не связана с государственной тайной).

Затем, в стадии предварительного следствия мое уголовное дело постоянно рассматривалось только в закрытых судебных заседаниях и только судьями Центрального районного суда г. Тюмени, т.е. «беспристрастными и объективными» коллегами «потерпевшего» судьи. Который, кстати сказать, является к тому же членом квалификационной коллегии судей Тюменской области, а также неоднократно награждался руководством почетными грамотами «за заслуги перед судейским сообществом», а не за заслуги в отправлении правосудия на основе Конституции, Закона и прав граждан. Поэтому неудивительно, что вопреки требованиям закона:

— я была заключена под стражу прямо с больничной койки Тюменской областной больницы, в которой находилась на стационарном лечении, и при отсутствии всяких законных оснований, что впоследствии было признано представлением Генеральной прокуратуры и ходатайством того же следователя к суду изменить избранную мне меру пресечения;

— с больничной койки я была доставлена в суд, где судья Казаков О.Р. (коллега потерпевшего судьи) удовлетворил незаконное ходатайство следователя об избрании мне меры пресечения, двое суток провела в камере административно задержанных районного УВД, а затем — заключена под стражу в СИЗО;

— ранее, тот же судья Казаков О.Р., в мое отсутствие удовлетворил ходатайство следователя о назначении мне психиатрической экспертизы, которое было обосновано одним доказательством — мнениями следователя и потерпевшего о том, что «заявление об отводе лишено логики и здравого смысла». То есть мнение следователя и потерпевшего судья оценил в качестве мнений специалистов-психиатров, которые единственно имели право оценивать наличие или отсутствие логики и здравого смысла в тексте моего заявлении об отводе. Но когда психиатры признали меня здоровой, «объективные и беспристрастные» следствие, прокуратура и суд тут же усмотрели в той же бессмыслице моего отвода глубокий смысл моих намерений — умалить честь судьи и подорвать авторитет судебной власти.

Очевидно, что в данном случае действовала хорошо отлаженная коррупционная машина кривосудия, заинтересованная в осуществлении не правосудия, а карательного самосуда власть имеющих должностных лиц над гражданином, вскрывающим факты коррупции. Цель этой машины — скрыть от правосудия и общественности преступления конкретного судьи и коррумпированного судебно-прокурорского сообщества.

Когда мое уголовное дело было передано для рассмотрения в Тюменский облсуд — Кликушин уже был судьей этого суда. В скором времени «потерпевший» судья должен занять кресло председателя облсуда. Поэтому не надо ходить к гадалке, чтобы узнать, какой приговор готовится вынести мне его коллега — судья Тюменского областного суда. Судебно-прокурорскому сообществу необходимо не выносить сор из избы, а довести самосуд до «логики и здравого смысла» современного российского кривосудия, только благодаря которым Верховный Суд РФ трижды отказал в удовлетворении моего ходатайства о передаче этого уголовного дела

— на рассмотрение в другой суд, другого субъекта Российской Федерации;

— на рассмотрение судом в составе суда присяжных заседателей!!!

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА:

В современной России любые сообщения о преступлениях должностных лиц органов государственной власти, поступающие от граждан в прокуратуру, вопреки требованиям ст.ст. 140, 144 УПК РФ, регистрируются как «жалобы», но не как «сообщения о преступлении». Потому эти сообщения разрешаются письмами, а не обязательным по ст. 145 ч. 1 УПК РФ постановлениями прокурора. То есть на практике вся прокурорская машина системно, преступным способом, создает всем россиянам незаконные препятствии в доступе к уголовному правосудию поотношению к любым властным чиновникам.

Если же сообщения граждан о преступлениях судей поступают в суд в ходе судебного заседания, то по правилам ст.ст. 141 ч. 4; 144; 448 УПК РФ — судья должен выдать заявителю документ о приеме такого сообщения и вынести частное определение о направлении этого сообщения Генеральному прокурору; — Генпрокурор должен назначить доследственную проверку и вынести постановление

— возбудить или отказать в возбуждении уголовного дела против судьи.

На практике же по всем сообщения судьям о преступлениях судей, сами судьи;

— троекратно указывают занести в протокол судебного заседания надуманные предупреждения заявителю о, якобы, совершенных им нарушениях порядка в суде;

— устно требуют от заявителя покинуть зал судебного заседания;

— вызывают судебных приставов и указывают им вывести заявителя из зала под угрозой применить к заявителю физическую силу.

А затем воплощаются творческие «находки» суда. Заявителей заключают в ИВС на 10-15 суток за неподчинение суду или хулиганство. Суд фальсифицирует доказательства и с помощью прокуроров возбуждает в отношении заявителей по сообщениям о преступлениях судей уголовные дела по статьям 297 и 298 УК РФ.

Однако, по закону в таких случаях эти нормы УК РФ не могут быть применимы, так как:

Оскорбление — выраженное в неприличной форме, глубоко противоречащее нравственным нормам, правилам поведения в обществе унизительное обращение с человеком. Оскорбление может быть нанесено устно, письменно и путем различных действий (пощечина, плевок, непристойный жест и т.д.);

Сообщение/распространение заведомо ложных сведений:

При клевете — умысел лица направлен на унижение чести и достоинства потерпевшего. Кроме того, заведомо ложные сведения в этом случае сообщаются клеветником лицу, неполномочному их принимать;

При заведомо ложном доносе — умысел лица направлен на привлечение потерпевшего к уголовной ответственности, поэтому эти сведения сообщаются органу, полномочному такие сведения принимать, в т.ч. суду. Но в этом случае надо будет проверять, а имели ли место указанные заявителем факты совершения судьей должностных преступлений. Поскольку сообщения о преступлениях судей и прокуроров слишком часто соответствуют действительности, то возбудить уголовное дело против гражданина за заведомо ложный донос юридически невозможно, а практически — бессмысленно. За заведомо ложный донос — вообще не сажают в тюрьму, а за «клевету» против судьи и прокурора — на четыре года. Значит, мотив применения ст.ст. 297, 298 УК РФ — репрессия граждан за критику, за реализацию ими права сообщать суду о преступлениях судей.

Потому и передергиваются юридические понятия: «сообщение о преступлении» — на «жалоба» и «ходатайство», а «заведомо ложный донос» — на «клевета».

Информация к размышлению: Вот так нас и «выравнивают» перед Судом и Законом в судах и прокуратурах всех уровней: сообщать о преступлении — это право властных должностных лиц, а гражданам коррумпированная власть позволяет только жаловаться да ходатайствовать! Ну а в жалобах, какие могут быть сообщения о преступлениях судей и прокуроров? Одна клевета, однозначно!

Правда, с должностными лицами не все просто, как с гражданами-холопами. Тут все зависит от лица должностного лица и «производственной необходимости» этого лица. Например, решение о возбуждении уголовного дела в отношении Генерального прокурора РФ будет приниматься только по сообщению о его преступных действиях и бездействии, поступившему в Генеральную прокуратуру не от граждан, а : от единственного в России должностного лица — Президента РФ (см. ст. 448 ч. 1 п. 2 УПК РФ), который и представляет Генпрокурора на должность. Неужели только Президент знает обо всех преступлениях, совершаемых Генпрокурором?! А его коллеги? А граждане? Возможно, когда-нибудь Президент возжелает развлечь нас — свой народ — продолжением фарса «оборотни в погонах», приуроченным к очередной президентской пиар-кампании, и подаст в Генпрокуратуру свое Представление о возбуждении уголовного дела против Генпрокурора за его преступное бездействие.

Здесь-то и кроется главная причина, почему государственная власть затыкает нам рот статьями 297 и 298 УК РФ, почему подобные ситуации должны быть широко освещены и преданы огласке с морально-нравственной их оценкой.

Если мы внимательно проанализируем на примере моего уголовного дела цели и методы судебно-прокурорского сообщества, то станет очевидно, о каких проблемах и наболевших вопросах нам запрещают даже думать, не то, что выражать свое мнение публично, да еще и в виде сообщения о преступлении полномочному органу. Это проблема, угрожающая нашей государственной безопасности — КОРРУПЦИЯ.

Действительность в России уже давно такова, что, идя в суд, понимаешь: не важно знать нужный закон — важно знать нужного судью! (Суд к закону может вовсе не обращаться, если ему так будет заказано влиятельным по должностному и имущественному положению вашим ответчиком, как было с Законом «О гостайне» в моем деле о восстановлении на работе в подразделение по защите государственной тайны ГУ ЦБ РФ по Тюменской области).

Тотальная КОРРУПЦИЯ захлестнула все российское судебно-прокурорское сообщество. Причина — безответственность и безнаказанность должностных лиц этого сообщества. Причем, именно вор всегда громче всех кричит: «Держи вора!». Статьи 297 и 298 УК РФ — это то самое «Держи вора!», которое и вам, и свидетелям- очевидцам не даст даже мысли допустить о том, что судья мог совершить должностное преступление. (Несмотря на то, что, на ваших глазах по распоряжению этого судьи, было уничтожено гражданское дело по вашему иску к платежеспособному ответчику — Главному управлению Центрального банка РФ по Тюменской области).

Статьи 297 и 298 УК РФ лишают нас, граждан России, следующих конституционных прав: «Все равны перед законом и судом. Государство гарантирует равенство прав и свобод гражданина независимо от должностного положения». — Но если вы не судья или прокурор, то ваш «клеветник» и «оскорбитель» будет привлечен по статьям 129 и 130 УК РФ, как оклеветавший и оскорбивший простого смертного.

И наказание он понесет меньшее, нежели «оклеветавший» и «оскорбивший» судью. Кроме того, вы сами будете искать и добывать доказательства вины вашего «клеветника». А если он еще ненароком окажется должностным лицом вроде судьи, то никакой информации, необходимой вам в качестве доказательств, вы получить не сможете. Да и государство заинтересовано в воспрепятствовании вам в добывании доказательств в таких случаях. Так что статьи 297 и 298 УК РФ исключают всякое равенство со статьями 129 и 130 УК РФ именно в прямой зависимости от должностного положения.

Правда, у статей 129 и 130 УК РФ есть небольшое преимущество перед статьями 297 и 298 УК РФ — обвинитель по статьям 129 и 130 УК РФ может «пойти на мировую» со своим клеветником и оскорбителем, если в ходе мирных переговоров двух «недолжностных» граждан оба «придут к консенсусу». А вот статьи 297 и 298 УК РФ требуют от обвинителя боя до конца, что называется «не на жизнь, а на смерть» — т.е. только до обвинительного приговора. Даже при отсутствии состава и события преступления в ваших действиях, обвинительный приговор вам должен быть вынесен, а иначе придется признать факт, что судья пытается привлечь к уголовной ответственности вас — заведомо невиновного, а судебно-прокурорское сообществоему в этом преступно пособничает.

И очень интересная получается ситуация в моем случае с этими статьями 297 и 298 УК РФ. Если оправдательный приговор мне вдруг вынесут за отсутствием в моих действиях события и состава преступления, авторитет судебной власти несомненно упадет, поскольку очевидны будут все злоупотребления каждого из участников стороны обвинения, включая коллег «потерпевшего», отправлявших «заказное правосудие» с явно обвинительным уклоном. Если же мне вынесут обвинительный приговор, авторитет судебной власти и вовсе рухнет.

Е. Н. Заровнятных

https://sutyajnik.ru/news/125.html