Приняты поправки в УПК, определяющие статус лица, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением с ним досудебного соглашения о сотрудничестве. Ранее ФПА указывала на ошибочность предложенной правовой конструкции, отмечая отсутствие у обвиняемого, с которым заключено соглашение, процессуальной нейтральности и наличие процессуального интереса, однако замечание не было принято во внимание.
9 октября Госдума приняла Закон о внесении изменений в УПК РФ, определяющий порядок участия в уголовном деле лица, с которым было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. Законопроект был разработан Минюстом в целях реализации постановления Конституционного Суда, в котором отмечена неопределенность статуса обвиняемого, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве. КС указал, что такое лицо не является обвиняемым по основному уголовному процессу, но при этом его позиция не является процессуально нейтральной, как позиция свидетеля. В связи с этим Суд обязал законодателя внести поправки в уголовно-процессуальное законодательство.
Отметим, что текст закона не претерпел значительных изменений с момента внесения законопроекта в Госдуму. Как ранее писала «АГ», УПК РФ предлагается дополнить ст. 56.1, определяющей статус лица, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением с ним досудебного соглашения о сотрудничестве, в уголовном деле в отношении соучастников преступления, и ст. 281.1, устанавливающей порядок его допроса и оглашения показаний в ходе судебного разбирательства, а также внести корреспондирующие изменения в ст. 113, 164, 264, 287, 288, 389.13 УПК РФ.
Выступая на пленарном заседании в Госдуме при принятии проекта в первом чтении, член Комитета по государственному строительству и законодательству Зариф Байгускаров обратил внимание на ряд важных моментов. Так, ст. 281.1 УПК РФ предусматривается порядок допроса таких лиц, который не отличается от допроса обычного свидетеля. При этом, по словам депутата, лицо, с которым заключено соглашение, не является свидетелем: в частности, оно не предупреждается об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и заинтересовано в исходе дела.
Напомним, что Федеральная палата адвокатов после ознакомления с проектом закона представила замечания и обозначила необходимость его доработки, попросив Вячеслава Володина довести до сведения депутатов Госдумы свою правовую позицию. ФПА выразила несогласие с предложенной правовой конструкцией, в которой обвиняемого по уголовному делу, выделенному в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве, предлагается рассматривать как «особого свидетеля», сохраняющего «процессуальный интерес в исходном уголовном деле», хотя прямо в тексте законопроекта оно свидетелем не названо.
ФПА отмечала, что для позиции свидетеля в уголовном деле характерна процессуальная нейтральность, и указывала на ее отсутствие у обвиняемого, на наличие в основном и выделенном уголовных делах процессуального интереса. Предлагалось рассматривать это лицо как «особого обвиняемого», который, заключив досудебное соглашение о сотрудничестве, добровольно согласился дать показания по основному уголовному делу в отношении своих соучастников. Отмечалось, что процессуальный статус этого лица является одним из видов процессуального статуса обвиняемого, существующего определенный период времени и включающего особые «сокращенные» права.
Кроме того, ФПА считала ошибочным предложение регламентировать статус этого лица в гл. 8 УПК РФ «Иные участники уголовного судопроизводства», в ст. 56.1, следующей по очередности за ст. 56 «Свидетель». Статус такого лица предлагалось изложить в главе УПК, предусматривающей наличие субъектов уголовного процесса, имеющих в деле собственный интерес. Отметим, что, поскольку текст закона остался неизменным, можно сделать вывод о том, что правовая позиция ФПА не была учтена.
Ранее доцент кафедры уголовно-процессуального права Университета им. О.Е. Кутафина Артем Осипов отмечал, что отсутствие процессуальной нейтральности у лиц, с которыми заключено досудебное соглашение, расположило точки зрения об их понятийной идентификации между двумя полюсами – «обвиняемый» и «свидетель». «Предлагаемая редакция ст. 56.1 УПК РФ приближает данных субъектов к свидетелям, привнося особенности и изъятия в их процессуальный статус. Представляется, что это не совсем верно, поскольку результаты рассмотрения предъявленных такому “свидетелю” обвинений могут post factum определяться итогами разбирательства “смежногоˮ уголовного дела в отношении его соучастников», – отмечал он.
Эксперт также обращал внимание на то, что для дачи показаний по «смежным» делам могут привлекаться не только лица, заключившие досудебное соглашение о сотрудничестве, но и иные соучастники, таких соглашений не заключавшие. «Возможно, они были осуждены в тот период, когда нормы гл. 40.1 УПК РФ не были введены в действие, или не захотели заключать соглашение, или его нарушили. Какими правами пользуются данные лица при их привлечении к производству процессуальных действий в делах в отношении соучастников? Единственный вариант решения этой ситуации – применение аналогии процессуального закона (при условии принятия законопроекта)», – предложил он.
Кроме того, Артем Осипов заметил, что проект закона не охватывал всего перечня процессуальных действий и соответствующих им норм УПК РФ, которые могут применяться к лицам, с которыми заключено досудебное соглашение. Также, по его мнению, следовало бы указать на то, что в случае отказа от дачи показаний со стороны лица, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, могут наступить предусмотренные гл. 40.1 УПК РФ последствия несоблюдения условий и невыполнения обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве. В качестве еще одного недостатка законопроекта эксперт назвал то, что он не предусматривал особенностей оценки показаний нового вида субъектов процесса.
Адвокат АП г. Москвы Татьяна Маркова, комментируя ранее проект закона, отмечала: «Принцип, по которому строятся поправки, – компиляция имеющихся в УПК РФ положений о приводах, тайне следствия, свидетеле, вызовах на допрос и т.д. с добавлением фразы “лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничествеˮ. Нормы об ответственности данного лица за дачу заведомо ложных показаний также не являются дополнительной гарантией для лиц, чье дело рассматривается в общем порядке. Сейчас в гл. 40.1 закреплены последствия, которые наступают за нарушение соглашения о сотрудничестве, однако незаконных приговоров от этого не меньше. Не думаю, что закрепление этих положений в отдельной статье приведет к существенному изменению ситуации».
Она также заметила, что предлагаемая к введению в УПК РФ ст. 281.1 не защитит от незаконного, основанного на недостоверных показаниях соучастников, осуждения лиц, в отношении которых ведется производство в общем порядке и по делу которых допрашиваются соучастники, заключившие досудебное соглашение о сотрудничестве.
Татьяна Маркова напомнила, что в отношении России принято огромное количество решений ЕСПЧ, в которых признаются нарушения конвенционных положений, заключающихся в том, что по делу соучастников допрашиваются – иногда с засекречиванием сведений – лица, заключившие соглашение. Одно из последних таких дел – «дело Навального и Офицерова».
«Думаю, что большой ошибкой является помещение норм о лице, заключившем соглашение о сотрудничестве, в главу “Иные участникиˮ и проведение параллели со статусом свидетеля. Эти лица остаются подозреваемыми или обвиняемыми по тем же эпизодам, что и их соучастники, дела которых расследуются в общем порядке, хотя формально их дела выделены. И их статус ближе к участникам со стороны защиты, с теми изъятиями, о которых идет речь в законопроекте», – заключила Татьяна Маркова.
Адвокат АП Свердловской области Сергей Колосовский отмечал, что после введения в УПК РФ в 2009 г. института досудебного соглашения практика допроса в основном уголовном деле лиц, заключивших досудебное соглашение, шла двумя путями – по правилам допроса обвиняемого и по правилам допроса свидетеля. При этом в последние годы в судах сформировалась тенденция, в соответствии с которой предупреждение об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний не требуется.
«В целом показания лица, заключившего досудебное соглашение, при любой форме его допроса всегда признавались допустимым доказательством, и опровергнуть их по формально-процессуальным признакам было проблематично. Поэтому институт досудебного соглашения представляется реакционным, поскольку, по моему глубочайшему убеждению, отечественная правоприменительная практика не готова к объективному использованию “синтетических” доказательств, полученных в результате его применения», – заключил адвокат.
Старший партнер ЮБ «Байбуз и Партнеры» Вадим Байбуз в свою очередь обращал внимание на то, что особый процессуальный статус лица, заключившего досудебное соглашение о сотрудничестве, не нашел своего отражения ни в уголовно-процессуальном законе, ни в единообразной судебной практике. «Поэтому Конституционный Суд самостоятельно, руководствуясь принципами конституционной гарантии прав и свобод человека, дает определение этого статуса, – объяснил он. – Это лицо, по мнению КС, не является субъектом преступлений, предусмотренных ст. 307, 308 УК РФ. Следовательно, и нет необходимости предупреждения его об уголовной ответственности за дачу ложных показаний. КС указал, что дача ложных показаний лицом, заключившим досудебное соглашение, должна оцениваться как нарушение этого соглашения и влечь за собой его расторжение и рассмотрение дела в обычном порядке или пересмотр вынесенного приговора». Он добавил, что правовая позиция КС согласуется с позицией ЕСПЧ, имеющейся в постановлениях по делам «Владимир Романов против России» и «Пичугин против России».