Автор: Бозов Алексей Анатольевич
Об этом деле можно было бы рассказать в двух словах: Обвиняемый в особо тяжком преступлении, связанном со сбытом наркотических средств в крупном размере, получил условное наказание и был освобожден из под стражи. Ура, браво и т.д.
Однако не ради такой банальности я вытащил это дело из архива. Поэтому лучше расскажу о том, как была выстроена позиция защиты и какие тактические приемы были применены в этом деле.
Сразу же оговорюсь, что задачу убедить суд в необходимости переквалифицировать сбыт на пособничество в приобретении мне выполнить не удалось, а о причинах узнаете в ходе прочтения статьи.
Версия стороны обвинения
Моему подзащитному было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 2 ст. 228.1 УК РФ, которое по версии обвинения было совершено при следующих обстоятельствах:
«К—-, имея умысел на незаконный сбыт наркотического средства амфетамин в крупном размере, из корыстных побуждений во исполнение своего преступного намерения 08 августа 2007 года, находясь на территории гор. Архангельска незаконно приобрел у неустановленного лица наркотическое средство амфетамин массой 0,310 грамма, то есть в крупном размере, содержащиеся в веществе общей массой 1,596 грамма, которое незаконно с аналогичной целью хранил при себе до 22 часов 00 минут 08 августа 2007 года, когда находясь на пересечении ул. Попова и Набережной Северной Двины Октябрьского округа гор. Архангельска, незаконно, сбыл гражданину Рыбникову А.В. наркотическое средство амфетамин массой 0,310 грамма, то есть в крупном размере, содержащееся в веществе общей массой 1,596 грамма, за которое намеревался получить от Рыбникова А.В. денежные средства в сумме 2400 рублей».
В результате ознакомления с материалами дела мне стало известно, что в качестве доказательств в деле имелись: изъятый у приобретателей амфетамин, их показания, частичное признание вины обвиняемым, а также результаты ОРМ «прослушивание телефонных переговоров» и «наружное наблюдение».
Тем не менее, при предъявлении обвинения, мы о доказательствах только догадывались, а было необходимо решить какую позицию по делу занять и какие давать показания. Для этого были проанализировать факты, изложенные в обвинении и пояснения моего подзащитного.
Версия стороны защиты
Тот факт, что в обвинении не было указано лицо, у которого приобрел амфетамин мой подзащитный, а также отсутствовало указания на время и место приобретения, дало мне основание предположить, что об этом следствию ничего не известно.
Поскольку главная задача на тот момент была обосновать пособничество в приобретении, то пробелы следствия предстояло заполнить с пользой для моего подзащитного. Пришлось ему изрядно попотеть, чтобы почти поминутно вспомнить и изложить мне события того дня и дня предыдущего.
После этого сложилась следующая картина: за день до предполагаемого сбыта, приобретатель по телефону просил моего подзащитного достать 2 гр. амфетамина и предавал деньги при личной встрече на центральном рынке. На эти деньги мой доверитель у некоего Али купил для друга и еще для себя взял гашиша. Но в тот день передать амфетамин не смог, поэтому встреча состоялась на следующий день.
Поскольку у меня не было оснований не доверять моему подзащитному, то я очень рассчитывал на то, что при ознакомлении с ОРМ «ПТП» эти факты подтвердятся, что и даст нам основание настаивать на переквалификации.
Исходя из этого, я поставил себе сверхзадачу переквалифицировать действия моего подзащитного на менее тяжкую статью и за счет этого настаивать на условной мере наказания.
Судебное следствие: перехват инициативы в представлении доказательств
На предварительном слушании я пытался убедить гос.обвинителя в необходимости переквалификации на ч.2 ст.228 УК РФ, чтобы дело рассмотреть в особом порядке. Но все мои доводы разбились о железобетонный аргумент: «Сбыт доказан».
С учетом того, что у судьи была репутация жесткого судьи, пришлось готовиться более тщательно, заранее продумывая различные варианты развития ситуации. Поскольку своих доказательств у меня не было, то пришлось использовать доказательства стороны обвинения и ими подтверждать версию защиты.
В ходе судебного следствия первым представляет доказательства сторона обвинения (ст. 274 УПК РФ). Но такой вариант меня не устраивал, поскольку я намеревался продемонстрировать суду доказательства по моему сценарию, который не оставил бы сомнений в правильности позиции защиты.
Как я и предполагал, начали с допроса основного «свидетеля», который на самом деле должен был быть подельником моего подзащитного, но дело в отношении него рассматривали отдельно.
После того как этот свидетель ответил на вопросы обвинителя, настала моя очередь задавать вопросы. Но просто задать вопросы и получить ответы меня не устраивало, мне нужно было, чтобы этот свидетель вспомнил хронологию событий и чтобы его показания подтверждались объективными данными. Именно такая тактика позволяла мне усилить вес тех его показаний, которые подтверждали нашу версию событий.
Поэтому я заявил ходатайство об оглашении результатов ОРМ «ПТП», мотивировав свое ходатайство тем, что я хочу задать свидетелю вопросы о том, что он имел в виду в телефонных разговорах с моим подзащитным.
Поскольку обвинитель и судья никакого подвоха в этом не видели, то мое ходатайство было удовлетворено. Следовательно, я получил возможность не только допросить свидетеля по моему сценарию, но и одновременно проверить одни доказательства с помощью других (ст. 87 УПК РФ), что усиливало их совокупную достоверность.
Данный прием весьма редко используется моими коллегами, несмотря на то, что он весьма эффективен при доказывании, тем более что он прямо предусмотрен в УПК РФ. Возможно проблема в том, что нас – адвокатов никто не обучает приемам защиты.
Из прилагаемых документов не совсем видна тактика допроса с предъявлением доказательств, поэтому необходимы некоторые пояснения.
В протоколе судебного заседания все изложено так, как будто я сначала огласил содержание телефонных разговоров, а уже потом задавал вопросы. На самом деле я сначала зачитывал нужную мне часть разговора, потом задавал вопросы для разъяснения сути разговора, потом снова продолжал зачитывать «ПТП».
Таким образом, у всех присутствующих сформировалась убежденность в том, что обвинение не выдержало проверку доказательствами, поскольку проведенный мною допрос с исследованием доказательств показал, что в действительности мой подзащитный покупал амфетамин по поручению приобретателя. Причем не 8-го числа, как указано в обвинении, а еще 7-го. То есть возникли основания для расширения обвинения, что суд делать не вправе.
Моральный выбор: Истина или Свобода?
После этого допроса суд взял передышку, видимо, чтобы обсудить с обвинителем, что делать с делом дальше при таких обстоятельствах. Хотя это только мое предположение.
Перед началом очередного судебного заседания меня вызвало на разговор «лицо, пожелавшее остаться неназванным», которое меня спросило, чего я собственно добиваюсь, т.е. в чем интерес моего доверителя.
Я честно ответил, что мой доверитель устал сидеть в СИЗО и хочет домой к молодой жене и своему ребенку. Мне намекнули, что он может получить условный срок и уйти домой прямо сегодня, надо только признать вину в сбыте, отказаться от дачи показаний, т.е. прекратить настаивать на переквалификации на менее тяжкую статью.
Сам я такие решения принимать не имею полномочий, поэтому пришлось в течение часа подробно разъяснять своему доверителю все плюсы и минусы поступившего предложения, нашей позиции по делу, а также последствий принятого решения.
Несмотря на то, что я готов был продолжать борьбу за правду, мой доверитель выбрал семью и свободу. Сам я в его ситуации не был, поэтому не мне судить о правильности его выбора, ибо сказано: Quilibet fortunae suae faber — каждый сам кузнец своего счастья.
Одно радует, нас не обманули. Действительно в тот же день суд вынес приговор, назначив минимальное наказание – 5 лет лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ, т.е. условно и с испытательным сроком 4 года.
Мой доверитель и его близкие были несказанно рады, неустанно благодарили меня за помощь, а сам я пошел в бар и напился от горечи осознания того, что Кривда снова победила.
Как не стать легкой добычей оперов, следователей, прокуроров и судей
|
Интересная информация. Бывает такое….у меня тож были разговоры о том, чего вы хотите? Условно? Так получите условно только не прыгайте на переквалификацию.
Я профессиональный опер (очно окончил вышку МВД СССР) и в адвокатских структурах не работал, хотя знаю многих из них и кто как работает. Хочу сказать, что в моё время некоторые методы ОРД, применяемые операми в нынешнее время, в частности, при документировании передачи-получения взятки, прокурорами и судьями расценивались, как провокации и обращались против опера. Что касется понятых, то существовал институт внештатных сотрудников милиции, дружинников, которые оказывали помощь, особенно когда реализация проводилась либо в ночное время, либо вне населённого пункта, а случались и незапланированные ОРМ. Это было хорошее подспорье для честных оперов, да и менталитет (красивое слово с корнем мент) у нашего брата был иным, хотя в семье, как говорится, не без урода. Просто уродов теперь стало уж очень много, а после нургалиевской реформы их соотношение с порядочными операми значительно увеличилось. Я никогда не помогал преступникам и не сделаю этого ни за какие деньги. Этого же принципа придерживаются и большинство оперов, с которыми мне довелось работать. Но честные, порядочные люди (не только опера, следователи…) никогда не были угодны начальству и продвижение по службе получали либо услужливые бездарные льстецы и подхалимы, либо оборотни, связанные по различным, но в основном корыстными причинами, с ОПГ, а как — это отдельная тема. Ну а по поводу кривды в судах и качестве следственных действий — посмотрите кого и как сейчас обучают в ВУЗах системы МВД и на юрфаках цивильных. Комментарии, полагаю, излишни. Спасибо за тему, получил возможность хоть чуточку излить накипевшее на душе.
У меня этого не получилось. Правда ситуация была в другом. По факту фальсификации доказательств, что гражданин пришёл в ГОВД и ударил дежурного, а не пришёл с заявлением о преступлении, а его выгоняли из ГОВД, а так как он настаивал, то его сначала закинули в обезьянник. Потом по принципу ах, ты так-то на получи! . На ходатайство о вызове свидетеля обвинения, судья сказал Вам это надо, Вы и обеспечьте его явку. О принудительном приводе мотивировал тем, что он не является, что я могу сделать. Второй свидетель сказал:- что компьютер завис и поэтому протоколы допроса, не представилось возможным, представить на обозрение. Вот такое заказное преступление рассмотрел Черногорский суд с участием прокурора , приглашённого адвоката, и судьи — который знал, что нужно приговорить к 1 году л/свободы с применением ст. 73, аж к 3 годам по ст. 318ч1 УК РФ практика показывает что приговаривают к 1 году условно , а не к 3. вот такое кривосудие твориться в ХАКАСИИ. Родственные связи всё — Истина ничто. так я думаю и знаю
«Возможно проблема в том, что нас – адвокатов никто не обучает приемам защиты.»
На все сто! Даже те кто берет деньги за работу, толком не знают как правильно задать вопрос, что бы возродить сомнения. Свойские отношения между понятыми и операми, добровольное участие наркомана в конт. закупке, правомочность документов по ОРМ и прочие всегда остается «за кадром». Главное — признание вины, положительные характеристики, справка с работы. 🙂