В судебную коллегию по уголовным делам
от осужденной Денисовой Ирины Александровны
ДОПОЛНЕНИЯ К КАССАЦИОННОЙ ЖАЛОБЕ
Нахожу приговор Уинского районного суда Пермского края от 29 декабря 2011 года в отношении меня незаконным, необоснованным и подлежащим безусловной отмене по основаниям, предусмотренным ст. 379 УПК РФ.10 января 2012 года мной была подана кассационная жалоба, считаю необходимым дополнить кассационную жалобу, так как суд первой инстанции не дал соответствующую оценку доказательствам, имеющимся в материалах уголовного дела, а именно:
1) Материалами дела подтверждено, что в соответствии со ст. 37 ГК РФ денежные средства, снятые со счетов опекаемых, расходовались мной исключительно в интересах опекаемых (положены на новый вклад на гораздо выгодных условиях, часть потрачена на содержание опекаемых, что подтверждено документально) и с предварительного разрешения органа опеки и попечительства (л.д.37,39, 43 т.1) . Судом же этот факт расценен как подтверждение моей вины.
2) Суд ссылается, что я из корыстной заинтересованности, с целью извлечения выгоды в виде необоснованного получения денежных средств на собственные нужды совершила хищение денежных средств, принадлежащих опекаемым Новоселовым. Однако суду не представлено ни одного доказательства того,
-в чем заключалась моя корыстная заинтересованность,
- какую именно из этого выгоду я извлекла,
-не подтверждено, что эти денежные средства я потратила на собственные нужды (наоборот, суд признал, что все 200000 рублей обращены в пользу опекаемых!!!)
Правда, суд счел данное обстоятельство как смягчающее. Но каким образом мои действия до возбуждения уголовного дела могут расцениваться как возмещение ущерба, причиненного опекаемым, при том, что деньги я положила на счет 03.03.2011 г., произвела расходы в счет пенсий на содержание опекаемых также до марта 2011 года, уголовное дело было возбуждено спустя 2 месяца, в мае 2011 года, а о возбуждении этого уголовного дела я узнала лишь 4 сентября 2011 года, т.е. спустя полгода(!) после того, как по мнению суда я «добровольно возместила ущерб».
3) Отношения между мной как приемным родителем и органом опеки в лице МТУ №4 регулируются Договором о передаче ребенка в приемную семью, положениями указанного договора за опекуном закреплена обязанность обеспечения сохранности имущества опекаемого ребенка. Ежемесячно органом опеки и приемным родителем подписывается акт выполненных работ, в котором указывается, что все условия Договора (в том числе и имущественного характера) приемным родителем надлежаще выполнены. Подписание такого акта дает право приемному родителю на получение вознаграждения за свой добросовестный труд. В материалах уголовного дела имеются подобные акты за январь-май 2011 года, последний из которых подписан 06 .06.2011 года, т.е. уже после отстранения меня от обязанностей опекуна.
Это прямое доказательство того, что никаких нарушений в моих действиях органом опеки и попечительства выявлено не было, иначе не был бы подписан соответствующий акт.
4) Суд считает мои доводы о том, что специалист МТУ Наумова оговаривает меня, намеренно изменила информацию в отчетах опекуна надуманными и ничем не подтвержденными. Однако суд никоим образом не отреагировал на заявление о фальсифицированных данных документальной ревизии личных дел опекаемых (недостоверные, необоснованные), хотя судом оглашались данные ревизии, и суд удостоверился в том, что сведения, представленные МТУ противоречат сами себе. Мной неоднократно заявлялось ходатайство о признании результатов ревизии недопустимым доказательством, и неоднократно суд отказывал в их удовлетворении. Ревизия проведена с многочисленными нарушениями. С выводами данной ревизии я не согласна, привела аргументированные доводы своего несогласия, однако данное противоречие судом не принято во внимание, не была назначена проверка данных ревизии компетентными специалистами для устранения противоречий.
Суд указывает, что результаты ревизии не имеют значения для квалификации действий подсудимой, однако принимает их в качестве доказательств моей вины. А недостоверные данные, представленные в результатах ревизии, как раз и свидетельствуют о том, что работники МТУ имели умысел оговаривать меня.
О неприязненных отношениях ко мне со стороны начальника МТУ №4 Зудовой И.И. говорят и свидетели Наумова (стр. 31 протокола судебного заседания) и Пахомова (стр.21 протокола судебного заседания), которые являются подчиненными Зудовой и зависят от ее мнения, вынуждены выполнять ее указания, как и законный представитель потерпевших Трясцына.
О неприязненных отношениях ко мне со стороны Зудовой свидетельствует и то, что она, не имея ко мне никаких претензий как опекуну, в январе 2010 года, только приступив к исполнению обязанностей руководителя органа опеки и попечительства по каким-то непонятным причинам предложила подписать Договор о приемной семье сроком на 3 месяца (Пахомова ответила на этот вопрос, что я в это время «разбиралась» с Зудовой), договор был подписан лишь 29 января 2010 года (л.д. ) (т.е. целый месяц дети находились под моей опекой без соответствующего документа), дополнительное соглашение о продлении договора на 2011 год (срок которого истек 31.12.2010 г.), подписано 10 февраля 2011 года, затем 14 февраля 2011 года (л.л. ) (опять же почти полтора месяца дети были под моей опекой без соответствующего Договора. Т.е., по словам специалистов МТУ, они не знали о нарушениях мною имущественных прав опекаемых детей, но почему то чинили препятствия по подписанию документов (договора и соглашений к нему) Почему?
Суд не дал оценки тому обстоятельству, почему свидетель Наумова в рамках проверки по моему заявлению о подделанных отчетах сначала отказалась от того, что лично переписывала листы отчета, и лишь в судебном заседании была вынуждена признать это, так как защита требовала проведения почерковедческой экспертизы. Сделала она это якобы потому, что титульный лист не отвечал требованиям и нужно было переписать «шапку» титульного листа для того, чтобы отчет был утвержден.Об этом ее попросила Пахомова( стр. 30 протокола с/з) Это ложь, потому что Пахомова наоборот, давая показания, сказала, что заполнение отчета разными лицами недопустимо (стр. 24 протокола с/з) и ничего не говорила о том, что давала Наумовой подобные указания.
Кроме этого, даже после того, как титульные листы были переписаны рукой специалиста, отметки об утверждении отчетов опекуна так и не появилось (личное дело Новоселова Н.С. стр.46, личное дело Новоселова А.С. стр. 39). Это говорит о том, что свидетель Наумова лжет и подтверждает мои утверждения, что она имеет умысел оговаривать меня. Свидетель Пахомова в судебном заседании не опознала почерк специалиста Наумовой, которая внесла изменения в отчет опекуна(стр. 24 протокола с/з) А ведь они работали вместе, вместе заполняли документы и не знать почерка своего же сотрудника Пахомова не могла. То есть показания свидетелей Пахомовой и Наумовой нелогичны, непоследовательны, противоречат друг другу, не согласуются между собой и опровергают выводы суда в этой части.
5) Стороной обвинения представлено в качестве доказательства моей вины сообщение Западно-Уральского банка ОАО «Сбербанка России» (л.д.113 т.1), подтверждающее улучшение, а не ухудшение имущественного положения опекаемых детей, после открытия мной нового вклада. Оценки данному доказательству судом также не дано.
6) Суду не представлено ни одного доказательства того, что ранее, чем 14.02.2011 года мне было предъявлено требование о предоставлении сведений о наличии счетов у опекаемых, на которые перечисляется пенсия по случаю потери кормильца. Однако суд в приговоре ссылается на данное обстоятельство, не основанное на фактических обстоятельствах дела, не подтвержденное документально.
7) Суд ссылается на то, что мной умышленно уничтожена вся отчетная документация, не имея при этом ни одного доказательства. По мнению суда мои доводы о том, что отчеты уничтожались без моего ведома и участия, опровергаются показаниями свидетелей Пахомовой и Наумовой. Однако Пахомова принята на работу в МТУ с 01.01.2010 года (стр.21 протокола судебного заседания), т.е. уже после моего увольнения, Наумова также не могла знать о том, кем уничтожались документы и уничтожались ли вообще, так работником Отдела по вопросам семьи и детства или районной администрации не являлась. Акта об уничтожении документов суду также не представлено.
Несостоятельны выводы суда о том, что я не смогла пояснить суду, чем была вызвана срочность снятия денежных средств со счетов детей. Мне такой вопрос никем из участников судебного процесса вообще не задавался, об этом свидетельствует протокол судебного заседания.
9) Отчеты опекуна за 2009 и 2010 год выполнены рукой специалиста Наумовой, поэтому не могут использоваться в качестве доказательства моей вины, так как я не могу нести ответственность за предоставление недостоверных сведений иным лицом. Это недопустимое доказательство так как, во –первых добыто с нарушением норм УПК РФ,во-вторых, составлено не мной, что недопустимо, в-третьих, имеются существенные противоречия между теми сведениями, которые подавала в отчете я и записала Наумова.
10) Суд критически отнесся к показаниям свидетеля Денисова В.В. Однако этот свидетель заявлен стороной обвинения, дал показания в ходе предварительного следствия, которые были включены в перечень доказательств моей вины, и подтвердил эти же показания в судебном заседании.
На основании изложенного прошу, в соответствии ( со ст. 377, 378 и 388 УПК РФ ???), приговор Уинского районного суда Пермского края от 29 декабря 2011 года в отношении меня отменить, материалы дела направить на новое рассмотрение.
Книга бесплатно
Как не стать легкой добычей оперов, следователей, прокуроров и судей
+ СЕКРЕТНЫЙ БОНУС
Самые популярные
Рубрики
Архивы
Облако меток
Кассационная жалоба по делу Ирины Денисовой
2012 Добавить комментарий Опубликовал Алексей Колегов
ДОПОЛНЕНИЯ К КАССАЦИОННОЙ ЖАЛОБЕ
Нахожу приговор Уинского районного суда Пермского края от 29 декабря 2011 года в отношении меня незаконным, необоснованным и подлежащим безусловной отмене по основаниям, предусмотренным ст. 379 УПК РФ.10 января 2012 года мной была подана кассационная жалоба, считаю необходимым дополнить кассационную жалобу, так как суд первой инстанции не дал соответствующую оценку доказательствам, имеющимся в материалах уголовного дела, а именно:
1) Материалами дела подтверждено, что в соответствии со ст. 37 ГК РФ денежные средства, снятые со счетов опекаемых, расходовались мной исключительно в интересах опекаемых (положены на новый вклад на гораздо выгодных условиях, часть потрачена на содержание опекаемых, что подтверждено документально) и с предварительного разрешения органа опеки и попечительства (л.д.37,39, 43 т.1) . Судом же этот факт расценен как подтверждение моей вины.
2) Суд ссылается, что я из корыстной заинтересованности, с целью извлечения выгоды в виде необоснованного получения денежных средств на собственные нужды совершила хищение денежных средств, принадлежащих опекаемым Новоселовым. Однако суду не представлено ни одного доказательства того,
-в чем заключалась моя корыстная заинтересованность,
- какую именно из этого выгоду я извлекла,
-не подтверждено, что эти денежные средства я потратила на собственные нужды (наоборот, суд признал, что все 200000 рублей обращены в пользу опекаемых!!!)
Правда, суд счел данное обстоятельство как смягчающее. Но каким образом мои действия до возбуждения уголовного дела могут расцениваться как возмещение ущерба, причиненного опекаемым, при том, что деньги я положила на счет 03.03.2011 г., произвела расходы в счет пенсий на содержание опекаемых также до марта 2011 года, уголовное дело было возбуждено спустя 2 месяца, в мае 2011 года, а о возбуждении этого уголовного дела я узнала лишь 4 сентября 2011 года, т.е. спустя полгода(!) после того, как по мнению суда я «добровольно возместила ущерб».
3) Отношения между мной как приемным родителем и органом опеки в лице МТУ №4 регулируются Договором о передаче ребенка в приемную семью, положениями указанного договора за опекуном закреплена обязанность обеспечения сохранности имущества опекаемого ребенка. Ежемесячно органом опеки и приемным родителем подписывается акт выполненных работ, в котором указывается, что все условия Договора (в том числе и имущественного характера) приемным родителем надлежаще выполнены. Подписание такого акта дает право приемному родителю на получение вознаграждения за свой добросовестный труд. В материалах уголовного дела имеются подобные акты за январь-май 2011 года, последний из которых подписан 06 .06.2011 года, т.е. уже после отстранения меня от обязанностей опекуна.
Это прямое доказательство того, что никаких нарушений в моих действиях органом опеки и попечительства выявлено не было, иначе не был бы подписан соответствующий акт.
4) Суд считает мои доводы о том, что специалист МТУ Наумова оговаривает меня, намеренно изменила информацию в отчетах опекуна надуманными и ничем не подтвержденными. Однако суд никоим образом не отреагировал на заявление о фальсифицированных данных документальной ревизии личных дел опекаемых (недостоверные, необоснованные), хотя судом оглашались данные ревизии, и суд удостоверился в том, что сведения, представленные МТУ противоречат сами себе. Мной неоднократно заявлялось ходатайство о признании результатов ревизии недопустимым доказательством, и неоднократно суд отказывал в их удовлетворении. Ревизия проведена с многочисленными нарушениями. С выводами данной ревизии я не согласна, привела аргументированные доводы своего несогласия, однако данное противоречие судом не принято во внимание, не была назначена проверка данных ревизии компетентными специалистами для устранения противоречий.
Суд указывает, что результаты ревизии не имеют значения для квалификации действий подсудимой, однако принимает их в качестве доказательств моей вины. А недостоверные данные, представленные в результатах ревизии, как раз и свидетельствуют о том, что работники МТУ имели умысел оговаривать меня.
О неприязненных отношениях ко мне со стороны начальника МТУ №4 Зудовой И.И. говорят и свидетели Наумова (стр. 31 протокола судебного заседания) и Пахомова (стр.21 протокола судебного заседания), которые являются подчиненными Зудовой и зависят от ее мнения, вынуждены выполнять ее указания, как и законный представитель потерпевших Трясцына.
О неприязненных отношениях ко мне со стороны Зудовой свидетельствует и то, что она, не имея ко мне никаких претензий как опекуну, в январе 2010 года, только приступив к исполнению обязанностей руководителя органа опеки и попечительства по каким-то непонятным причинам предложила подписать Договор о приемной семье сроком на 3 месяца (Пахомова ответила на этот вопрос, что я в это время «разбиралась» с Зудовой), договор был подписан лишь 29 января 2010 года (л.д. ) (т.е. целый месяц дети находились под моей опекой без соответствующего документа), дополнительное соглашение о продлении договора на 2011 год (срок которого истек 31.12.2010 г.), подписано 10 февраля 2011 года, затем 14 февраля 2011 года (л.л. ) (опять же почти полтора месяца дети были под моей опекой без соответствующего Договора. Т.е., по словам специалистов МТУ, они не знали о нарушениях мною имущественных прав опекаемых детей, но почему то чинили препятствия по подписанию документов (договора и соглашений к нему) Почему?
Суд не дал оценки тому обстоятельству, почему свидетель Наумова в рамках проверки по моему заявлению о подделанных отчетах сначала отказалась от того, что лично переписывала листы отчета, и лишь в судебном заседании была вынуждена признать это, так как защита требовала проведения почерковедческой экспертизы. Сделала она это якобы потому, что титульный лист не отвечал требованиям и нужно было переписать «шапку» титульного листа для того, чтобы отчет был утвержден.Об этом ее попросила Пахомова( стр. 30 протокола с/з) Это ложь, потому что Пахомова наоборот, давая показания, сказала, что заполнение отчета разными лицами недопустимо (стр. 24 протокола с/з) и ничего не говорила о том, что давала Наумовой подобные указания.
Кроме этого, даже после того, как титульные листы были переписаны рукой специалиста, отметки об утверждении отчетов опекуна так и не появилось (личное дело Новоселова Н.С. стр.46, личное дело Новоселова А.С. стр. 39). Это говорит о том, что свидетель Наумова лжет и подтверждает мои утверждения, что она имеет умысел оговаривать меня. Свидетель Пахомова в судебном заседании не опознала почерк специалиста Наумовой, которая внесла изменения в отчет опекуна(стр. 24 протокола с/з) А ведь они работали вместе, вместе заполняли документы и не знать почерка своего же сотрудника Пахомова не могла. То есть показания свидетелей Пахомовой и Наумовой нелогичны, непоследовательны, противоречат друг другу, не согласуются между собой и опровергают выводы суда в этой части.
5) Стороной обвинения представлено в качестве доказательства моей вины сообщение Западно-Уральского банка ОАО «Сбербанка России» (л.д.113 т.1), подтверждающее улучшение, а не ухудшение имущественного положения опекаемых детей, после открытия мной нового вклада. Оценки данному доказательству судом также не дано.
6) Суду не представлено ни одного доказательства того, что ранее, чем 14.02.2011 года мне было предъявлено требование о предоставлении сведений о наличии счетов у опекаемых, на которые перечисляется пенсия по случаю потери кормильца. Однако суд в приговоре ссылается на данное обстоятельство, не основанное на фактических обстоятельствах дела, не подтвержденное документально.
7) Суд ссылается на то, что мной умышленно уничтожена вся отчетная документация, не имея при этом ни одного доказательства. По мнению суда мои доводы о том, что отчеты уничтожались без моего ведома и участия, опровергаются показаниями свидетелей Пахомовой и Наумовой. Однако Пахомова принята на работу в МТУ с 01.01.2010 года (стр.21 протокола судебного заседания), т.е. уже после моего увольнения, Наумова также не могла знать о том, кем уничтожались документы и уничтожались ли вообще, так работником Отдела по вопросам семьи и детства или районной администрации не являлась. Акта об уничтожении документов суду также не представлено.
Несостоятельны выводы суда о том, что я не смогла пояснить суду, чем была вызвана срочность снятия денежных средств со счетов детей. Мне такой вопрос никем из участников судебного процесса вообще не задавался, об этом свидетельствует протокол судебного заседания.
9) Отчеты опекуна за 2009 и 2010 год выполнены рукой специалиста Наумовой, поэтому не могут использоваться в качестве доказательства моей вины, так как я не могу нести ответственность за предоставление недостоверных сведений иным лицом. Это недопустимое доказательство так как, во –первых добыто с нарушением норм УПК РФ,во-вторых, составлено не мной, что недопустимо, в-третьих, имеются существенные противоречия между теми сведениями, которые подавала в отчете я и записала Наумова.
10) Суд критически отнесся к показаниям свидетеля Денисова В.В. Однако этот свидетель заявлен стороной обвинения, дал показания в ходе предварительного следствия, которые были включены в перечень доказательств моей вины, и подтвердил эти же показания в судебном заседании.
На основании изложенного прошу, в соответствии ( со ст. 377, 378 и 388 УПК РФ ???), приговор Уинского районного суда Пермского края от 29 декабря 2011 года в отношении меня отменить, материалы дела направить на новое рассмотрение.
Денисова И. А.
Как не стать легкой добычей оперов, следователей, прокуроров и судей
Поделиться в соц. сетях
Рекомендую прочитать
Книги и Курсы
Наши Дни
Панель управления
ЭТО НУЖНО ЗНАТЬ!
Практическое пособие для тех, кто попал в плен по подозрению в совершении преступления
Свежие записи
Посетители