Считается, что адвокаты и правозащитники субъективны. Но недавно и президент признал, что суды продолжают подвергать аресту предпринимателей, т. е. отказываются выполнять закон. Министр юстиции сказал, что условия содержания в системе исполнения наказаний мало чем отличаются от времен ГУЛАГа. Высшее руководство требует изменения карательной политики, а правоприменители действуют ровно наоборот.

Экономические преступления раскрываются с использованием оперативно-розыскных мероприятий. В ст. 6 закона «Об оперативно-розыскной деятельности» есть перечень из 14 оперативно-розыскных мероприятий, но смысл, основания и порядок их проведения не указываются. В связи с этим наши правоохранительные органы создают каждый свою, неповторимую правоприменительную практику.

Например, оперативники полиции вписывают понятых в протоколы; оперативники ФСКН понятых именуют представителями общественности, а протоколы — актами. Регламента проведения таких важных мероприятий, как оперативный эксперимент (им фиксируется факт передачи взятки) и проверочная закупка (фиксирует незаконный оборот наркотиков), закон не содержит. В каждом органе есть свои инструкции, которые засекречены. И когда представляются материалы, ни следователь, ни прокурор, ни суд не желают в них разбираться, и, чувствуя себя причастными к великой тайне, они всегда признают законными любые действия оперативников, поскольку мнят себя защитниками государственных интересов, всегда игнорируя интересы частные.

Мы сталкиваемся с полным игнорированием прав участников уголовного судопроизводства. Следователи любят возбуждать уголовные дела не в отношении конкретных лиц (потому что они это обжалуют), а по факту. Таким образом собирается доказательственная база без процессуальных противников: можно оказывать давление на свидетелей, проводить экспертизы — одним словом, шить уголовное дело и уже на последнем этапе предъявить обвинение, закончить расследование и направить дело в суд. Если не получается, следователь всегда арестует обвиняемого, благо добиться нужного решения от суда ему труда, увы, не составляет. А с изолированным человеком всегда легче работать, тем более что ему можно создать нетерпимые условия.

На этапе предварительного расследования баланс равенства участников уголовного судопроизводства резко нарушен и сторона защиты не имеет возможности представить свои доказательства по двум причинам: во-первых, следователь не обязан их принимать и всегда может отказать в удовлетворении соответствующего ходатайства, а во-вторых, он всегда имеет возможность поставить их под сомнение. Предварительное следствие необходимо сделать открытым, а по экономическим делам вообще этот этап следует ограничить предъявлением обвинения, после которого дело передавать в суд для рассмотрения по существу, и пусть уже суд на основе равенства и состязательности сторон сам назначает экспертизы, выслушивает свидетелей, делает выводы. Пока же следствие, годами разбираясь в хитросплетениях российского бизнеса, и бизнесменов содержит под стражей годами.

Прокуратура сегодня утратила большинство из ранее завоеванных ею позиций. Граждане лишены возможности восстановления попранных прав посредством прокурорского надзора и из-за отсутствия у прокуратуры этих полномочий. Необходимо восстановить право прокуратуры на отмену любого решения органов предварительного расследования. По закону отказ прокурора от поддержания государственного обвинения является обязательным для суда и влечет прекращение уголовного дела, однако отказ прокурора от поддержания ходатайства следователя о заключении под стражу для суда обязательным не является. Получается, что человек содержится под стражей весь период предварительного следствия вопреки позиции органа, должностное лицо которого одним росчерком пера откажется передавать дело в суд. Примеры: дела Сторчака и Бульбова, срок содержания которых под стражей суд вопреки позиции прокуратуры неоднократно продлевал, однако первое дело до суда так и не дошло, а от второго остались крохи.

Главная проблема — это суды. Вот уж кто действительно отказывается занимать принципиальную позицию и следовать закону! Это ведь при их попустительстве следователи чувствуют себя столь вольготно, понимая, что любые их ошибки затрутся, пробелы восполнятся, а самая натянутая квалификация подтвердится. Суды натасканы прятать концы в воду, и на любое ходатайство стороны защиты в ответ слышится только одно: «Отказать!»

У судьи крайне мало обязанностей и много прав, поэтому в УПК слово «вправе» следует заменить на «обязан».

Министр юстиции, признав состояние системы ФСИН удручающим, посетовал на отсутствие финансирования как на основную причину невозможности решить ее проблемы. Однако решение большинства из них лежит в юридической плоскости, а не в финансовой. Достаточно ввести медицинское страхование лиц, содержащихся под стражей, отдать медицинское обслуживание заключенных сторонним организациям, создать при учреждениях аптеки и продуктовые магазины — и быт заключенных существенно улучшится. Это не трудно.

Автор — адвокат Владислав Капканов

Как не стать легкой добычей оперов, следователей, прокуроров и судей