Понятие «совесть» должно получить понятное для правоприменителя правовое оформление

Итак, нужна ли суду совесть?

В связи с тем, что судья при оценке доказательств должен руководствоваться совестью, возникает ряд проблем. Хотя бы потому, что совесть каждый может понимать по-своему.

Через социалистическое правосознание к совести

В соответствии с ч. 1 ст. 17 УПК РФ «судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью».

Статья 17 УПК РФ, устанавливая правила свободной оценки доказательств, ввела новеллу – оценивающий доказательства должен теперь еще руководствоваться совестью.

По законодательству России времен гражданской войны (УПК РСФСР 1922 г.) революционные военные трибуналы в своих решениях и приговорах руководствовались «интересами Социалистической Республики, обороны ее от врагов социалистической революции и интересами классовой войны за торжество пролетариата», как подсказывалось «революционным коммунистическим правосознанием и революционной совестью».

В соответствии со ст. 71 УПК РСФСР 1960 г. «суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом и социалистическим правосознанием».

С началом судебной реформы в России до принятия нового УПК РФ статья 71 УПК РФ лишилась фундаментального прилагательного «социалистическим» и судьям наряду с другими заложенными принципами следовало руководствоваться при оценке доказательств еще и «правосознанием».

Если проанализировать аналогичные законы, действующие на постсоветском пространстве, то в п. 1 ст. 25 УПК Республики Казахстан сказано: «Судья, прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности рассмотренных доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью».

Однако в УПК Украины и Республики Армения при оценке доказательств руководствуются только законом.
Согласно ст. 67 УПК Украины «суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом».

А в силу ч. 2 ст. 127 УПК Республики Армения «сотрудник органа дознания, следователь, прокурор, судья, руководствуясь законом, оценивают доказательства в их совокупности по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении доказательств».

Любопытно, что в силу ч. 1 ст. 67 ГПК РФ «суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств», а согласно ч. 1 ст. 71 АПК РФ «арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств». То же самое говорится и в ст. 26.11 КоАП РФ: «Судья, члены коллегиального органа, должностное лицо, осуществляющие производство по делу об административном правонарушении, оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела в их совокупности».

Парадоксально, что при оценке доказательств по уголовному делу российский судья руководствуется в том числе и совестью, а при оценке доказательств по гражданскому, арбитражному, административному делу тот же судья совестью уже не обязан руководствоваться. Никаких объяснений такой конструкции законов привести не удается.

Понятие совести

Что же такое совесть? В доступных энциклопедиях даются разные определения. Вот некоторые из них.
Совесть – это сознание и чувство моральной ответственности человека за свое поведение, служащие ему руководством в выборе поступков и источником линии жизненного поведения.

Совесть – способность личности самостоятельно формулировать собственные нравственные обязанности и реализовать нравственный самоконтроль, требовать от себя их выполнения и производить самооценку совершаемых поступков.

В Ветхом Завете совесть изображается такими словами: «светильник Господень – дух человека, испытывающий все глубины сердца» (Прит. 20: 27). Действие совести выражается в том, что сердце человека болит, от той неправды, которую он сделал (2 Цар. 24:10) (Э. Нюстрем. Библейский энциклопедический словарь (историко-религиозный). 1868).

«Наша совесть – судья непогрешимый, пока мы не убили ее»
О. Бальзак

Категория совести, как видим, представляет собой социально-нравственное, а не правовое понятие.
Принося присягу, судья клянется честно и добросовестно исполнять свои обязанности, осуществлять правосудие, подчиняясь только закону, быть беспристрастным и справедливым, как велят долг судьи и его совесть (ч. 1 ст. 8 Закона «О статусе судей»).

К сожалению, в российских законах нет определения совести, а само понятие не имеет четко очерченных границ. Тогда как ею руководствоваться судьям и иным должностным лицам?

По смыслу действующего УПК РФ судья обязан прибегнуть к своей совести только при оценке доказательств. А как же быть при принятии процессуальных решений? Например, было бы крайне важно воспользоваться совестью при назначении наказания, при решении вопроса о мере пресечения либо при разрешении заявленных ходатайств. Получается, что в этой сфере отправления правосудия, равно как при рассмотрении гражданских, арбитражных и административных дел о совести можно не думать.

Общеизвестно, что совесть имеется далеко не у всех судей в России. Надо думать, что за последние четыре года из 1498 судей, привлеченных к дисциплинарной ответственности, и из 279 судей, лишенных полномочий, бессовестных судей значительное число. Немало таких судей еще работают, но лишение их статуса – это вопрос времени. Галопирующая динамика роста жалоб российских граждан в Европейский суд по правам человека (за пять лет выросла в 16 раз!) косвенно уличает судебную систему в наличии проблем с совестью. Низкое количество оправдательных приговоров в России и колоссальное количество обвинительных – это показатель, также подтверждающий высказанные сомнения.

Возникает важный вопрос: как можно сообразно ст. 17 УПК РФ руководствоваться совестью при оценке доказательств, когда наличие этой самой совести у судей никто не проверял?

Но вот здесь-то и выявляются пробелы законодателя.

К сожалению, отбор судей осуществляется поверхностно: объявляется конкурс, все желающие представляют необходимые документы. Их рассматривают на заседании квалификационной коллегии, и с учетом результатов квалификационного экзамена дается заключение либо о рекомендации данных лиц на должность судьей, либо об отказе в этом. Кандидаты хотя и проходят проверку со стороны специальных служб, но эта проверка касается не определения морально-нравственных качеств, в том числе и совести, а наличия или отсутствия компрометирующих материалов.

Давно назрела необходимость специального тестирования кандидатов в судьи и судей на предмет наличия у них совести, возможно, с использованием полиграфа. Конечно, тестирование не может явиться панацеей от возникающих проблем, вместе с тем, оно станет одной из действенных мер проверить, способен ли судья при принятии процессуальных решений воспользоваться своей совестью.

Системная совесть

Совесть оказывается полностью зависима от конкретного человека со всеми его качествами и свойствами личности, а потому этот нравственный критерий является чрезвычайно субъективным.

Не случайно К. Маркс писал: «У республиканца иная совесть, чем у роялиста, у имущего – иная, чем у неимущего, у мыслящего – иная, чем у того, кто не способен мыслить».

Каждый судья понимает совесть по-разному.

По уголовному делу, рассмотренному одним из судов Ставропольского края, судья, при отсутствии доказательств вины подсудимого, видимо руководствуясь субъективно понимаемой совестью, допустила фальсификацию доказательств стороной обвинения, после чего вынесла обвинительный приговор. Наверное, судья внутренне считала такие действия совестливыми и оправдывала их сложившимися представлениями о целесообразности и справедливости.

В условиях ослабления судейской независимости под влиянием неофициальных установок кассационных инстанций, председателей судов и прокуроров, а также сложившихся статистических ориентиров начинает формироваться так называемая системная совесть. Отвергнуть ее зачастую бывает достаточно проблематично для карьеры. При нахождении в совещательной комнате системная совесть ради профессиональной безопасности судьи станет «советовать» ему при оценке доказательств неустранимые сомнения в виновности лица толковать в пользу обвинения, обвинительным доказательствам придавать заранее установленную силу, а доказательствам защиты давать критическую оценку, отказывать в удовлетворении ходатайств, заявляемых стороной защиты и т.д. И когда такие «новаторские» решения признаются законными кассационной инстанцией и одобряются руководством, то они становятся нормой и в дальнейшем влияют на самооценку совершаемых поступков. Очевидно, что системная совесть представляет наибольшую опасность для правосудия.

Подлинная совесть

Однако встречаются и иные примеры влияния судейской совести.

Так, американская судья из фильма «Право на убийство», отпустив подсудимого из зала суда, на окрик матери потерпевшей: «Но ваша честь, он изнасиловал мою дочь!» заявила: «Вы думаете, что я хочу, чтобы этот человек оказался рядом с моей дочерью или чей-то дочерью еще? Но, не следуя букве закона, я подвергну опасности еще больше жизней американцев, чем отпустив его». Совесть судьи заставила ее выполнить закон.

«То, что называется «судейскою совестью», есть сила, поддерживающая судью и вносящая особый, возвышенный смысл в творимое им дело. С ее голосом надо считаться, под угрозою глубокого душевного разлада с собою»
А.Ф. Кони

Совестливые решения мы нередко встречаем и в отечественной судебной практике. Так, согласно постановлению судьи из г. Рязани С.Н. Болотова: «В ходе судебного следствия подсудимый К. и защитник М. нарушают порядок в судебном заседании, на неоднократные предупреждения не реагируют, не подчиняются распоряжениям председательствующего, высказывают оскорбительные выражения, проявляют явное неуважение к суду. Своими противоправными действиями подсудимый К. вызвал негативное отношение к себе. При таких обстоятельствах дальнейшее участие судьи С.Н. Болотова по уголовному делу в отношении К. невозможно, поскольку эти обстоятельства дают основания сомневаться в беспристрастности судьи, что он лично или косвенно заинтересован в исходе дела, нарушают нормы этики, дают повод для жалоб. В целях объективности судебного разбирательства уголовного дела по обвинению К. считаю необходимым устраниться от участия в производстве по уголовному делу» (www.ruleoflaw.ru/content/view/174/46/).

Именно совесть судьи С.Н. Болотова не позволила показательно «отомстить» подсудимому К. за нанесенную личную обиду.

Можно расценить как продиктованные совестью встречающиеся в практике решения, в которых судья не поддался влиянию своего председателя, прокурора либо иных лиц, понуждавших его ради конъюктурных соображений пойти на нарушение закона.

Закон и совесть

Приведенные примеры наглядно демонстрируют субъективизм в судейском понимании категории совесть.
При буквальном прочтении ч. 1 ст. 17 УПК РФ правоприменитель при оценке доказательств обязан руководствоваться Законом и Совестью, которые поставлены на один уровень. А как быть, если требования Закона и Совести у судьи в отдельном конкретном случае расходятся?

Например, в силу требований ст. 75 УПК РФ судья обязан исключить как недопустимое доказательство полученный с нарушением закона протокол допроса обвиняемого, а совесть ему предписывает этого не делать, поскольку такое процессуальное решение повлечет в дальнейшем оправдание подсудимого, а данный судья все свою сознательную жизнь работал прокурором и для его совести оправдательный приговор – это личная драма.
К сожалению, такого рода коллизии в судейской практике разрешаются в пользу персональной «совести» и не в пользу Закона.

В связи с этим считаю неудачной конструкцию ч. 1 ст. 17 УПК РФ.

Значимость совести

Убежден, что совесть крайне необходима судьям и иным должностным лицам – это внутренний критерий соблюдения правил, обеспечивающих независимость и свободу при выражении своего убеждения, уверенность в беспристрастности и справедливости своего решения, соответствия его морально-нравственным ориентирам.

Этот принцип оценки доказательств блестяще выражен А.Ф. Кони: «Судья, решая дело… должен говорить: я не могу иначе, не могу потому, что логика вещей, и внутреннее чувство, и житейская правда, и смысл закона твердо и неуклонно подсказывают мне мое решение, и против всякого другого говорит моя совесть как судьи и человека» (Кони А.Ф. Нравственные начала в уголовном процессе. М., 1967. Т. 4. С. 39–40).

А когда совесть неожиданно пропадает, то могут приключиться такие истории, которые описал Михаил Салтыков-Щедрин в своем произведении «Пропала совесть»: «Снял он с себя пальто – и вдруг словно преобразился совсем! Так как совесть осталась, вместе с пальто, на стенке, то сделалось ему опять и легко, и свободно, и стало опять казаться, что на свете нет ничего чужого, а всё его. И почувствовал он вновь в себе способность глотать и загребать. Но, о чудо! едва успел он надеть пальто, как опять начал корячиться. Просто как будто два человека в нем сделалось: один, без пальто, – бесстыжий, загребистый и лапистый; другой, в пальто, – застенчивый и робкий».

Вместе с тем, понятие совести должно получить правовое оформление, понятное и обтекаемое для правоприменителя, с тем чтобы имелась возможность обнаружить у кандидатов на должность судьи наличие этой самой совести, и затем судьи могли бы ею руководствоваться при осуществлении правосудия.

Гаспарян Нвер Саркисович,
адвокат, член квалификационной
комиссии АП Ставропольского края

Как не стать легкой добычей оперов, следователей, прокуроров и судей