«Данную угрозу я воспринял реально, опасаясь за свою жизнь и здоровье…»

Именно таким предложением заканчивается протокол допроса потерпевшего по уголовному делу об угрозе убийством.

Законодатель, изобретая конструкцию статьи 119 УК РФ, пытался реализовать свое благое намерение о профилактике убийств. Ибо необходимо пресекать у населения умысел на причинение смерти другому человеку в самом его зачатии.

Но как распознать этот умысел? Очень просто. Что у субъекта в голове, то, как говорится, у него на языке. А уж если ножичком махнул или еще чем-нибудь – состав на лицо. Но самое главное, чтобы жертва восприняла эту угрозу реально.

Давайте представим человека, который намерен реализовать свой умысел на лишение кого-либо жизни. Будет ли здравомыслящий субъект озвучивать свое намерение. Конечно, люди бывают разные, поэтому и такое возможно. Но в большинстве случаев – это всего лишь эмоции без «задней мысли».

В некоторых случаях потерпевший действительно воспринимает такие угрозы реально, не находя себе места бессонными ночами. Особенно если потерпевший является мнительным человеком и воспринимает все близко к сердцу. Поэтому не могу не согласиться с тем, что общественная опасность подобных деяний наличествует.

Но давайте рассмотрим практику применения данного состава преступления.

Если вам каждую ночь звонит некто и угрожает вам расправой сопряженной с лишением жизни или утратой здоровья, в результате чего вы не можете найти себе места, опасаясь за свою жизнь, вы принимаете решение обратиться в правоохранительные органы.

Обратившись в то или иное подразделение полиции, вы к своему удивлению узнаете, что у вас под любым надуманным предлогом не желают принимать такое заявление. Хорошо, заявление приняли. В ходе вашего опроса по данным обстоятельствам дознавателем, вы начинаете понимать, что из вас делают идиота, давая вам понять, что вы, батенька, не кто иной, как параноик.

Спустя десять дней вас письменно уведомляют о том, что в возбуждении уголовного дела по вашему заявлению отказано. Но почему? Да потому, что у служителей закона просто нет времени заниматься параноиками, которые навыдумывали себе, что какие-то хулиганы хотят лишить их жизни или, как минимум, зрения.

И, тем не менее, мне известно множество случае, когда дела об угрозе убийством охотно возбуждаются и не в малых количествах. У нас что, действительно народ массово выражает желание убить друг друга, но при этом постоянно добровольно отказывается от своего намерения? Здесь что-то не так…

Давайте вернемся к правоприменительной практике. Руководство МВД требует от своих подчиненных выявления и возбуждения дел по статье 119 УК, в целях повышения показателей по профилактике убийств. Честное слово, не совсем понимаю, в чем заключается профилактический эффект применения данной статьи по отношению к убийствам.

Требования по выявлению и возбуждению данной категории дел распространяется только на дела, по которым не нужно устанавливать причастное к преступлению лицо. На дела, которые не представляют проблем с доказыванием. Дела, которые имеют, так называемую, судебную перспективу.

И вот парадокс. Анализируя уголовные дела, оконченные производством и направленные в суд, приходишь к выводу о том, что фигурантами таких дел, с обеих сторон, зачастую становятся друзья и знакомые, коллеги по работе, соседи, близкие и не совсем близкие родственники, но чаще всего супруги.

Таким образом, для правоохранителей состав, предусмотренный статьей 119 УК, служит уголовно-правовым инструментом повышения показателей в работе по профилактике убийств. А для фигурантов данной категории дел со стороны обвинения статья 119 УК представляет собой уголовно-бытовой инструмент, к которому они прибегают в своих служебных, соседских и семейных разборках.

Мотивы просты. Одни делят служебное кресло, другие территорию, третьи сферу влияния, четвертые наследство, пятые выясняют, кто в доме хозяин. Куда проще написать заявление о привлечении к уголовной ответственности в отношении конкретного лица, в той или иной мере не угодного той или иной стороне спора.

Правоохранители же, преследуя свои высокие цели (профилактика убийств), удовлетворяя свои низменные побуждения (карьеризм), используя недозволенные средства (но одобряемые начальством), раскладывают подобные уголовные пасьянсы с легкостью бывалого шулера, не обладая при этом высокими профессиональными качествами.

Доказываются такие дела просто. Достаточно два-три протокола допроса: потерпевшего, и парочки косвенных свидетелей, ну и самого подозреваемого,  показания которого суд все равно не возьмет во внимание, так как он без всяких сомнений пытается избежать уголовной ответственности.

Итак, побитая мужем супруга пишет заявление о причинении ей побоев, в результате которых она испытала физическую боль. «Снимает побои», а заключение судмедэксперта приобщается к материалам дела. Далее допрашивается сестра, соседка и до полной совокупности какая-нибудь коллега по работе потерпевшей о том, что негодяй-муж систематически избивал свою жену, потому что очень сильно ее любит и ревнует к каждому столбу.

Эти свидетели (сестры, соседки и лучшие подруги) поясняют дознавателю со слов потерпевшей о том, что такого-то числа,  в такое-то время, зверюга муж избил свою суженую до полусмерти. Конечно же, они видели под ее глазом синяк.

Дознаватель понимает, что данные действия лица можно квалифицировать не иначе как по статье 116 УК РФ – побои. Уголовное дело по данной статье возбуждать он не имеет права, поскольку оно относится к категории дел частного обвинения (от которого потерпевшая может отказаться в любой момент), и возбуждаются мировым судьей по заявлению потерпевшей.

Но не нужно отчаиваться, достаточно прибегнуть к небольшому трюку и дело будет носить не частнообвинительный характер, а публично-правовой. При отобрании у заявительницы объяснения, дознаватель спрашивает, какие слова произносил ваш муж в ходе ссоры и избиения. Немного подумав, потерпевшая вспоминает самое негативное. Она сообщает дознавателю, что во время избиения ее муж кричал: «Я убью тебя, сука!» и, конечно же, замахивался бутылкой.

На вопрос: «Вы действительно подумали, что он вас может убить?», появляется ответ: «Да, конечно, он же пьяный дурной».  В конце протокола обязательно появляется фраза, записанная якобы со слов самой потерпевшей, которая звучит следующим образом: «Данную угрозу я восприняла реально, опасаясь за свою жизнь и здоровье». Эти обстоятельства дублируются косвенными показаниями подружек, сестер и соседок.

Ну, вот и все, дело сделано. Налицо состав, предусмотренный статьей 119 УК – угроза убийством.  Уголовные дела, предусмотренные этой статьей, относятся к делам публичного обвинения, следовательно, дознаватель вправе смело возбуждать уголовное дело, в ходе расследования которого он усмотрит признаки составов, предусмотренных ст. ст. 116 и 130 УК РФ. А как же, факт побоев на лице, убийством угрожал, «сукой» назвал, значит, оскорбил безутешно.

В итоге дело направляется в суд аж по трем эпизодам обвинения. Такая вот идеальная совокупность, понимаешь. Работа прет, конвейер движется. В разборках с соседями, родственниками и сослуживцами все происходит аналогично. Одним словом, «потерпевшие» по 119-ой решают свои задачи (месть, корысть, подсидка). Дознаватели решают свои, профилактические. Все довольны…

P.S.  Некоторые жены во время провозглашения приговора с ужасом осознают, что они теряют своего любимого, единственного и неповторимого.

С Уважением, Алексей Колегов!

Как не стать легкой добычей оперов, следователей, прокуроров и судей